— Хорошо! — кивает головой: — придите завтра.
Поручик склоняется еще ниже и целует белые обнаженные руки.
В Даурию к Унгерну Луцкий не завернул. Слышал… знает: застенки… садизм… грабеж.
Нет! Довольно!
Обратно… в Омск… на фронт. Там лучше.
Там наивные с бело-зелеными ленточками студенческие полки генерала Пепеляева поют:
Там легче, свободнее дышится.
А пока…
В Пекин.
2. Атамановская неразбериха
2. Атамановская неразбериха
Маленький клубочек белого дыма плывет вперед и расширяется в большое сизое кольцо. По мере увеличения кольца, посреди него появляется редкая щетина тщательно причесанного бобрика. Выдаются надкостницы глаз с густыми седыми бровями и тонкий орлиный нос.
Ниже — бархатный отворот утреннего шлафрока, черный шелковый шарик пуговицы, согнутая рука с длинными пальцами держит визитную карточку: