— Ранен? — сверху раздался тревожный голос Андрея, сослуживца Петра.

Тот замотал головой, отрицая:

— Нет! Иди сюда. Смотри, что нашёл!

— Прохлаждаешься — недовольно пробурчал Андрей, но в воронку сполз.

Взял в руки диск, повертел, спросил с иронией:

— И что ты с ним делать собираешься?

— В Москву отошлю. Другу. Он у меня историк. Считай, что я навеки вписан в анналы истории, как первооткрыватель этой штуки!

— Ну-ну! Историк! Пойдём лучше постреляем, дезертир!

— Чем это лучше? — удивился Пётр.

— Пошли, пошли! — сказал Андрей.

И, выпрыгнув из воронки, побежал, стреляя, вперёд, к «зелёнке».

Пётр вздохнул, запихнул диск под куртку и тельняшку в штаны, подтянул брючным ремнём, и, то же выскочил из своего укрытия, дал очередь из автомата, помчался зигзагами чуть левее в том же направлении, что и Андрей.

Диск мешал бежать, всё норовил выскочить, отвлекал от боя. Его постоянно требовалось поправлять. Но Пётр упорно не хотел с ним расставаться. О том, что он может расстаться не только с диском, но и с жизнью, как-то в тот момент не думал совсем.

На опушке, у самого края, Петра встретила автоматная очередь. Полосонула снизу вверх по животу, одна пуля попала в левое плечо. Его откинуло на спину. В горячке показалась, что его кто-то сильно ударил в живот, и от падения отказала рука. Он вскочил на ноги, в сильном возбуждении от боя, пока не понимая, что ранен и послал очередь куда-то туда в кусты, откуда стреляли по нему. Резкая боль пронзила плечо. Он схватился за него, слегка согнулся, поморщился. К нему подлетел Андрей.

— Что? — прокричал он.

— Что-то рука, левая отказала, — пожаловался Пётр.

— Ты в плечо ранен.

— Да, ну! Ерунда! Царапина.

Пётр сделал круговое движение левой рукой. На куртке выступила кровь.

— Да сядь, ты! Не маши граблями, не привлекай внимание!