Сам этот сборник — поезд. Тот самый поезд, в который садятся герои произведений, а он едет, едет, едет… Так, как нам и завещали: куда нам надо и куда проложен путь.
Сам этот сборник — поезд. Тот самый поезд, в который садятся герои произведений, а он едет, едет, едет… Так, как нам и завещали: куда нам надо и куда проложен путь.
Можно войти в один вагон-историю, пожить в нём и отправиться дальше, в другой вагон и другой мир. А можно представить себе, что нет никаких героев, что всё это просто случается в пути, на вокзале, в очередном городе — но с одним и тем же человеком. Происшествия на каждой из станций меняют его, и едва вы успели познакомиться и узнать его поближе, как, на мгновение прикрыв глаза или отвернувшись, вновь видите перед собой незнакомца.
Можно войти в один вагон-историю, пожить в нём и отправиться дальше, в другой вагон и другой мир. А можно представить себе, что нет никаких героев, что всё это просто случается в пути, на вокзале, в очередном городе — но с одним и тем же человеком. Происшествия на каждой из станций меняют его, и едва вы успели познакомиться и узнать его поближе, как, на мгновение прикрыв глаза или отвернувшись, вновь видите перед собой незнакомца.
Или, быть может, это всё происходит с вами?
Или, быть может, это всё происходит с вами?
Главный герой сборника — поезд. Конечно, поезд, а не пассажиры, их попутчики или те, кто истории записал. Поезд собирает всех, доставляет, ждёт и собирает вновь. Нет конца этому пути, есть только станции, где можно на время сойти, а поезд постоит и покатит дальше. Возможно, ровно туда, откуда начал следование…
Главный герой сборника — поезд. Конечно, поезд, а не пассажиры, их попутчики или те, кто истории записал. Поезд собирает всех, доставляет, ждёт и собирает вновь. Нет конца этому пути, есть только станции, где можно на время сойти, а поезд постоит и покатит дальше. Возможно, ровно туда, откуда начал следование…
Письма Монтане
Алиса-Наталия Логинова
Письма Монтане
Алиса-Наталия Логинова
Здравствуй, Монтана! Пишу тебе, дружище, из самого купейного из купейных вагонов — и тем более купейного, что я в нём совершенно один, был дедок, сидел, потел, грыз курицу из фольги, и сошёл, представляешь, сошёл прямо через четыре с половиной часа в какой-то Пежме, ну то есть я, конечно, шучу, какая Пежма, в ней целых пять сотен человек населения, но это я просто чтобы ты имел представление, хоть, наверное, и так имеешь. Ну не дурак ли! Эти глупые поездки на пару часов оскорбительны для поезда: его создавали, чтобы неспешно ехать сутки, таращиться в окно до остервенения, а для всего остального есть электрички, автобусы, такси, и машины.