Сразу начали осмотр на предмет повреждений. Обнаружили пять пробоин в машинном отделении, но все – выше ватерлинии, вода в них не поступала, только иногда захлестывала особенно большая волна. Хуже всего обстояли дела на корме. Там размещалось помещение системы жидкостного углекислотного тушения – огромная, на тридцать кубов, цистерна в теплоизоляции, в которой хранились двадцать пять тонн жидкого углекислого газа при температуре – 25 °С и сдублированная морозильная установка для его охлаждения. Здесь в борту образовалась дыра, в которую можно было бы проехать на автобусе. Рефрижераторную установку смяло в лепешку. От удара цистерна сместилась, повредив трубопроводы. Углекислый газ начал выходить в помещения судна. Всё вокруг обмерзло, везде висели сосульки, помещение стало напоминать пещеру какой-нибудь Снежной королевы. Второй механик с мотористом, в дыхательных аппаратах, смогли туда зайти. Ценой невероятных усилий, в условиях жесточайшего мороза, им удалось открутить клапан аварийного стравливания газа наружу (клапан не трогали лет десять, его еще и погнуло от удара). Две трети газа стравили наружу, остаток превратился в огромный пятитонный кусок «сухого льда».

Следующие сутки теплоход ходил кругами в открытом море, а когда шторм немного утих, встал на якорь. Всё это время экипаж без отдыха боролся за живучесть судна. Срезали зазубренные края пробоин, заделывали их листами металла и деревянными щитами, ставили «цементные ящики». Через два дня шторм утих совсем. Спустили шлюпку, чтобы осмотреть повреждения снаружи. Осмотр проходил в скорбном молчании, настолько моряков потрясло увиденное. Начиная от середины судна в сторону кормы в полуметре от ватерлинии, каждые несколько метров шли вмятины, постепенно увеличиваясь в размерах и переходя в дыры. На две трети расстояния от середины судна до кормы из борта торчала причальная тумба, которая пробила борт и так и осталась в нем висеть. Корму с одного борта вообще разворотило почти полностью.

На третьи сутки привезли новые швартовные концы, так как швартоваться нам было нечем. И судно пошло в порт. Порт выглядел, как после боевых действий. Поваленные столбы освещения, перевернутая техника, кучи мусора. Землечерпалка полностью затонула, из воды торчали только мачты. Два других судна, находившихся в порту, и не успевших сбежать оттуда, выбросило на камни, и они затонули наполовину. Как мы потом узнали, там погибло несколько человек. Боцмана без документов из порта не выпустили, и он бомжевал в порту все три дня, пока не вернулось наше судно. Его насквозь мокрого, в одном только тоненьком комбинезоне и легкой курточке приютили местные работяги-строители, которые что-то строили на территории порта. Там в их вагончике он и жил. Они же его и подкармливали. От официальных властей не было никакой помощи, хорошо хоть без документов в кутузку не забрали.