Вальтер Скотт […] создал исторический роман, который стал теперь потребностию всего читающего мира, от стен Москвы до Вашингтона, от кабинета вельможи до прилавка мелочного торгаша.

Антон Антонович Дельвиг (1798–1831), русский поэт, издатель

[Сочинения Скотта] нравственны без всяких предварительных намерений автора; ибо в душе, хорошо созданной, все положения жизни отражаются как-то наставительно и чисто: так очень обыкновенное местоположение на поверхности зеркального стекла представляется прекрасною картиной.

Василий Андреевич Жуковский (1783–1852), русский поэт, переводчик, критик

Читая его, я утешен им самим; в душе его идеал прекрасного, любовь к добру, вера в Бога, и я охотно следую за ним в темный лабиринт жизни; в руке его Ариаднины нити.

Александр Сергеевич Пушкин (1799–1837), русский поэт, драматург и прозаик

Главная прелесть романов W. Scot состоит в том, что мы знакомимся с прошедшим временем, не с enflure французской трагедии, не с чопорностью чувствительных романов, не с dignite истории, но современно, но домашним образом. Они не походят (как французские) на холопей, передразнивающих la dignite et la noblesse. Ils sont familiers dans les circonstances de la vie, leur parole n’a rien d’affecte, de theatral, meme dans les circonstancl solennelles – car les grandes circonstances leur sont famileres. (Они просты в повседневных случаях жизни, в их речах нет ничего приподнятого, театрального, даже в торжественных обстоятельствах, так как великие события для них привычны.)

Виссарион Григорьевич Белинский (1811–1848), русский писатель, публицист, литературный критик