И только двое местных полицаев о чем-то устало и неохотно пререкались над миской с солеными огурцами да тоненько и хрипло попискивала «Лили Марлен».

Наконец умолкла и она.

Скрипнула лавка, и внезапно вынырнул из-за Квашиной спины, заслонив собою проход, Вилли Шульц. Блеснул лучик карманного фонаря, резкий свет ударил Максиму в глаза — он отвернул голову. Лучик сразу погас, а немец куда-то исчез.

Но не прошло и минуты, как Вилли, держа в одной руке глубокую миску, а в другой тарелку, переступил через сонного Дуську, локтем бесцеремонно оттолкнул Квашу и вошел в кухню. Поставив перед удивленно насторожившимся Максимом еду (в тарелке было нарезано сало, а в миске — огурцы, квашеная капуста и вареная картошка), Вилли снова вернулся в комнату и принес хлеб и недопитый самогон.

— Буди своих, ешьте, — тихо приказал он Максиму.

По-видимому, он не был уверен, что парень его понял, ткнул себе пальцем в рот, тряхнул за плечо Володю и повторил:

— Эссен.

Максим недолго колебался. «А почему бы и не поддержать свои силы, коли случай подвернулся? А что к чему, видно будет потом». И стал будить товарищей.

Не осмеливаясь ни в чем перечить немцу, Кваша молча наблюдал за всем этим.

Вилли стоял тут же, рядом с ним, прислонившись плечом к стене. Арестованные, отказавшись от самогонки, ели несмело, старательно пережевывая еду и время от времени украдкой поглядывая на этого странного немца.

Вилли переступил с ноги на ногу, закуривая сигарету, спросил:

— Может, кто из вас говорит или хоть понимает по-немецки?

Максим мгновение подумал и, решив, что ничего страшного в этом нет, ответил:

— Немного…

Вилли сразу оживился:

— Слушайте! Чем я могу вам помочь? Я очень хочу хоть чем-нибудь быть вам полезен.

Максим с досадой поморщился. «Опять обычная, примитивная провокация!» Но повода грубо отвечать человеку, который дал им, голодным, поесть, у него не было. И потом — нужно было выиграть время и, используя такую неожиданную возможность, подкрепиться.

— Вы уже помогли нам. И за это мы вам очень благодарны.

— Ну что там… Вы же понимаете, я не об этом. Я хочу помочь по-настоящему.

— Не знаю, что бы вы могли еще. Разве только воды дать.