Все предыдущее высказывание, вероятно чересчур эмоциональное, стоит рассматривать исключительно как пролог к истории, которую я собираюсь вам рассказать. Недавно я узнал о существовании молодежной организации под названием Лига защиты морских животных. Как следует из названия, ее члены собираются посвятить себя изучению и защите китов, дельфинов и других обитателей наших вод. У ребят уже есть сайт в Интернете, и, мне кажется, мы о них еще услышим. Такую инициативу можно только приветствовать: у компании отчаянных смельчаков, никак не связанных с государством есть все шансы выиграть битву, о которой не желает слышать наша неповоротливая, равнодушная и скверно организованная администрация (избавь меня боже от необходимости писать слово «коррумпированная»).

Клянусь, нет зрелища прекраснее двадцатиметрового кита, гордо проплывающего на горизонте вместе со своим детенышем или стаи дельфинов у Балеарских островов, когда они целыми сотнями охотятся при свете луны или плывут перед твоим кораблем в чистых водах Средиземного моря, время от времени приподнимая головы, чтобы посмотреть на тебя. Я всей душой желаю, чтобы на земле остались эти умные твари с загадочной улыбкой; говорят, они ласкают друг друга и вступают в близость лишь для того, чтобы получить удовольствие, не подчиняясь инстинкту размножения. Так делают только дельфины и люди. ЛЗМЖ предупреждает: из двадцати видов морских животных, что пока еще плещутся в наших водах, несколько находятся на грани уничтожения — некоторые разновидности дельфинов, кит, касатка. Их губят не только бесконтрольное загрязнение моря, но и браконьеры с переметами и запрещенными сетями, привыкшие ходить туда-сюда вдоль берега, как сосед Педро по своему дому или, если угодно, как русские по Чечне. Чтобы прекратить это, ЛЗМЖ предлагает создать пять заповедных морских зон и контролировать их совместно с пограничниками. Не помешала бы и небольшая торпедная флотилия, чтобы топить подонков, пускающих дельфинов и моллюсков на собачий корм. Приходится, впрочем, довольствоваться малым.

Это справедливая борьба. Разве попытки противостоять негодяям, опустошающим моря, при полной — и порой весьма подозрительной пассивности — бюрократии, не заслуживают нашего внимания? И дело отнюдь не только в морских млекопитающих. А как быть с красным тунцом? Испанские фирмы истребляют его наперегонки с французскими, а правительство взирает на это с благосклонной улыбкой. Пойманную рыбу везут в Японию, чтобы в Осаке всегда могли есть свежие суси. А простым рыбакам не достается ни одного паршивого дуро. В следующий раз, когда мне захочется поболтать, я, пожалуй, открою вам страшную тайну переселения красы наших вод в так называемые заповедники. А заодно объясню, чем заповедник отличается от концлагеря с холодильными камерами. Любой рыболов или моряк знает, что́ происходит на самом деле, и только чиновники ни о чем не подозревают. Да ладно, господин министр. Не заговаривайте мне зубы, ваше превосходительство.