– Танки снял?

– Они не входили в кадр, а переводить камеру я боялся.

– Да ладно, неважно.

Выбравшись на дорогу, Барлес снова протянул Маркесу его «Бетакам». Пулемет продолжал строчить как сумасшедший, невзирая на дымовую завесу, которая, впрочем, начинала рассеиваться. «Хоть бы этому сукину сыну не взбрело в голову начать снимать, – взмолился про себя Барлес. – Хоть бы этому сукину сыну… Хоть бы…».

Встав посреди дороги, словно он был на мадридской Гран-Виа, Маркес невозмутимо поднял «Бетакам» и еще раз снял рухнувший мост. Он снял общий вид, а потом одну из секций, которая вздыбилась, как часть разводного моста. Барлес отчетливо увидел, как одна из пулеметных пуль, рикошетом отскочив от асфальта, упала прямо около ботинка Маркеса.

– Все, привет, – сказал Маркес.

Это означало, что больше снимать он не собирается, и они снова побежали. Бежать пригнувшись, когда в тебя стреляют, очень трудно: сильно устаешь, и тут же начинают болеть мышцы, особенно если твои джинсы пропитались влагой и грязью. Около сорванной с петель дверной решетки они остановились перевести дух. Убитая корова все так же лежала во дворе, дверь дома была распахнута настежь, и нигде не было ни души. «Надеюсь, что этот кретин в конце концов убрался, – мелькнуло в голове Барлеса. – И что Ядранка ждет нас в „ниссане“.

– Если повезет, доберемся до места к «Новостям», – сказал Маркес.

Барлес был готов довольствоваться меньшим – добраться до «ниссана». Они побежали вдоль дома, прижимаясь к стене; снаряды рвались совсем близко, по другую сторону дороги. Обогнув дом, они наткнулись на четырех хорватских подрывников, последними вышедших из леса. Те сидели, прижавшись к стене, и курили, глядя на дорогу; они не решались преодолеть ее последний отрезок, до поворота.

– Лучше оставайтесь здесь, – посоветовал один из них, здоровенный хорват, с поседевшими усами. – Много бум-бум.

Все они выглядели очень усталыми. Тот, что заговорил с ними, с любопытством взглянул на камеру и, жестикулируя, изобразил взрыв.

– Много бум-бум, – сказал он и ткнул пальцем в молодого парня с наголо стриженной головой, который рукой показал, как он опустил ручку взрывного устройства.

– А вот и герой дня, – сказал Барлес, и Маркес вскинул камеру на плечо, чтобы снять парня, который победно сложил пальцы буквой V.

– Победа, мать твою, – пробормотал Маркес.

Потом он выключил камеру и закурил.

– Пошли, – сказал Барлес.

Они смотрели на тот участок дороги, который им надо было пересечь, чтобы добежать до стоящего за поворотом «ниссана». По счастью, пулеметные пули сюда уже не долетали.