– Я тут вроде один, – улыбнулся Фалько. – О чем, собственно, речь?

– О красных и о фашистах. – Капитан со вздохом взглянул на сигарету, досадуя, словно кто-то оспаривал очевидное. – Португальцев дрючить больше не можете, так взялись друг за друга. А не дрючить, видно, нельзя.

– Ты так и не сказал, чему я обязан честью видеть тебя за завтраком. В твоем прекрасном Лиссабоне.

Алмейда скривил губы:

– Ты ведь не в отпуск сюда пожаловал.

– Нет, по делам, знаешь ли. Импорт-экспорт.

– Ну, разумеется… – Алмейда раздавил окурок в пустой чашке. – Расскажи еще кому.

– Докажи.

– Я ведь могу тебя задержать. Устроить тебе веселую жизнь. И тебе, и женщине, с которой ты якобы провел ночь. Так что не нарывайся.

– И чего добьешься? Только того, что мы раздружимся.

Капитан утомленно вздохнул:

– Вот не люблю, когда меня считают идиотом…

– Да я и не думал…

Алмейда вскинул руку, не давая перебить себя.

– Я не имею ничего против того, – проговорил он сухо, – чтобы вы, испанцы, выпускали кишки друг другу по ту сторону границы или чтобы в лиссабонском порту контрабандой получали оружие от немцев и итальянцев, пока платите кому следует… До поры до времени ПИДЕ это не касается. Но сводить свои счеты у нас не позволим. И гадить здесь не дадим.

Фалько позволил себе проявить легкое нетерпение:

– Слушай… Зря ты затеял этот разговор… Я не имею никакого касательства к тому, что случилось в Алфаме, если речь об этом.

– Я уверен – кое-что ты все же знаешь. Дай кончик ниточки – и я размотаю весь клубок. Хоть что-нибудь, хоть малую малость… И мы разойдемся с миром.

– Если ты о внедренных агентах Франко, то это не я. Клянусь, что об этом я – ни сном ни духом…

– Да неужели?