— Дорогой мой мальчик, и прощать-то нечего! — ласково отвечала она. — Я ничего не понимала. Ты испугал меня и оскорбил. И мне казалось, что у тебя не было серьезной любви. Но я ошиблась. Я знаю это. Гордость, Дэви, проклятая гордость поставила нас обоих в такое тяжелое положение. Но в будущем мы должны следить за собой. Дорогой мой, и я ведь не ангел!

Тут подошли Марш, Дюрант и генерал Додж. Влюбленные отошли друг от друга. Лицо Мэри горело, озаренное какой-то особенной красотой, радостью чистой любви. Подошедшие поняли, в чем тут дело. Но они, конечно, не могли оценить тот восторг, который светился на лицах влюбленных.

— Поразительно! — вдруг воскликнула Мэри. — Дэви, да ведь это то, о чем вы всю жизнь мечтали! То, чего так хотел ваш отец! Это точно дар неба! Я ни за кого не вышла бы замуж, как только за железнодорожника!

— Что? Что такое? — сказал Марш. — Ай, ай, какая нескромная девочка!

— Ах, отец, да ведь мы же так давно любим друг друга! Мы оба ошиблись когда-то, но теперь все кончено! Все! Навсегда!

— Т-а-а-к, теперь позвольте мне подумать, — протянул Марш с деланной важностью. — Сегодня десятое мая. Между десятым мая и первым июня всего двадцать дней. Раньше первого июня свадьба немыслима! За три недели ты не успеешь даже приготовить приданое!

— Приданое? — воскликнула Мэри. — Кто в нем нуждается? Я выйду за Дэви с тем, что есть у меня! Если только Дэви возьмет меня, я выйду за него замуж в самом старом из моих платьев!

Вечером они вместе пообедали в вагоне Марша. Старый негр дядя Тоби прислуживал за столом с сияющим лицом и особенно угощал молодого «массу»[43]. В вагон приглашены были Патрик Кезей с Шульцем и Динни. Кезей был «во всей своей славе». Его заслуги были признаны и отмечены обеими дорогами. Его, как знатного мандарина, сопровождал отряд подданных Небесной Империи.

— Что же теперь? — говорил он. — Послушайте, Дэви, мне передавали, что вы назначаетесь президентом Тихоокеанского Союза. Как бы то ни было, мистер Брендон, не оставляйте меня за бортом. Вы хорошо меня знаете и какая бы была вам цена без меня?!

— Ну, конечно, Пат! — уверенно сказала Мэри, и ирландец, усмехаясь своей неподражаемой, бесстыдной улыбкой, сказал:

— Та-ак. Я вижу теперь, кто здесь настоящий хозяин… Вы, Дэви, теперь примолкните и не задирайте меня!..