— Быстрее выходите из вагонов! — доносится чей-то встревоженный крик. — Эшелон горит…

И тут начинается что-то невообразимое. Матери хватают детей и с ужасом бегут из вагонов. Жамал подхватила Серика и кинулась за бегущими. Люди устремились по полю к небольшому леску, расположенному неподалеку от полустанка. Эшелон горел. Ныряя в дым и пламя, над вагонами с ревом проносились самолеты, осыпая их градом пуль.

Поле усеяно бегущими людьми. Жамал, задыхаясь, тащит за собой ошеломленного, испуганного сынишку.

— Скорее, Серикжан, скорее! — торопит она сына. — В лесу мы спасемся…

Серик бежит из последних сил. Часть самолетов, оставив горящий, разгромленный эшелон, появляется над полем. И вот уже падают сраженные пулеметными очередями женщины и дети. Жамал спотыкается, и оба они с Сериком летят в какую-то яму.

— Серик? — спрашивает Жамал. — Ты жив?! Почему ты молчишь?!

Оглушенный падением, Серик не может выговорить ни слова. Он со страхом смотрит в побледневшее лицо матери. Глаза ее показались мальчику страшными. Они то и дело обращаются к дымному и грохочущему небу.

— Я жив, мама! — кричит Серик. — Давай уйдем отсюда… Опять летят самолеты!

Жамал подымается, делает неуверенный шаг и неожиданно падает, широко раскидывая руки.

— Мама! — кричит Серик. — Мама!

Жамал пытается подняться, но снова падает. И тут Серик замечает алое быстро расплывающееся пятно на груди матери. Серик понял: мать ранена. Слезы полились по его щекам. Жамал прижала руки к груди, словно пытаясь прикрыть ими рану, тяжело застонала и затихла. Смерть настигла молодую женщину, а Серик стоял и никак не мог понять, что же ему делать.

— Мама! — твердил он. — Мама, вставай.

Но мать не отвечает сыну, и мальчика охватывает страх. Он похож на привязанного ягненка в безлюдной степи.

Встав на колени у распростертого тела матери, Серик плакал навзрыд, не отрывая глаз от неподвижного дорогого лица. Жамал не отзывалась на слезы сына. Не трогал ее теперь и злой рев самолетов, все еще носившихся над опустевшим полем и маленьким лесом, где скрылись люди. Жамал была мертва.

Серик просидел у тела матери несколько часов. Он был растерян, убит горем, неожиданно свалившимся на его худенькие плечи. Куда идти? Что теперь делать? Серик задавал себе эти вопросы и не мог найти на них ответа. Ему казалось, что он остался один на всем белом свете.

Самолеты улетели. Черный дым от взрывов и догорающего на путях разбитого эшелона стелется над поляной, плывет над верхушками деревьев. На окраине леса приютились Анна Ивановна и Борис. Их трудно узнать. Одежда разорвана, лица и руки покрыты копотью. Борис молча оглядывает дымное пустынное поле, покрытое рваными воронками от авиабомб. Вдруг его внимание привлекает фигурка согнувшегося мальчика.