— Ясен, товарищ генерал.

— Время ограничено. Сейчас без двадцати три. Приступайте к делу…

Генералу не удалось договорить. Снаружи раздался громкий голос:

— Тревога! Тревога!

Мы выбежали из блиндажа. Над нами кружилось около тридцати фашистских самолетов.

Люди укрывались в траншеях и за деревьями. Я бегом направился к толстому развесистому дереву. Оглянулся — генерал стоял с биноклем в руках и смотрел на небо. Раздался знакомый пронзительный вой — и земля задрожала от разрывов вражеских бомб. Все заволокло дымом и пылью.

— Повторный заход, берегитесь! — послышался голос генерала.

Видимо, фашистские летчики убедились, что у нас нет зенитной артиллерии, и, делая второй заход, шли низко и с бреющего полета открыли пулеметный огонь.

Внезапно застрочили наши пулеметчики. Фашистские самолеты разом повернули обратно, и вскоре опять вокруг воцарилась тишина…

Молодой парень, выбежавший из штабного блиндажа, обратился к генералу:

— Товарищ генерал, вас просят к телефону!

Строкач надел на плечо ремень бинокля, достал носовой платок и, вытирая глаза, торопливо пошел в блиндаж.

— Отбой! — подал он команду.

Из укрытий стали вылезать люди. Мы приводили себя в порядок. Вскоре генерал снова вышел из блиндажа.

— Ну, как дела? — спросил он. — Все живы?

— Живы, товарищ генерал!

Строкач собрал вокруг себя группу партизан, отправляющихся сегодня ночью в тыл врага. Напутственное слово его было кратким. Затем он опять пригласил меня. Подробно проинструктировал наедине, дал явки, пароли.

Подошел, обнял:

— Счастливого пути! Желаю успеха!

— Спасибо, товарищ генерал.