— Но человек, привыкший щелчком пальцев двигать горы, не сможет утаить ни от себя, ни от людей свою сущность мага.

— Зришь в корень, — усмехается дракон. — Ритарские острова тоже отпадают. Там суеверные дикари, уничтожают всех чужаков. Магов с особой жестокостью.

— Гостеприимный мирок, — хмыкаю я. — Значит, гиблый полуостров или земли некромантов?

— Скорее последнее. — Подумав, решил Малассур. — Думаю, что высокие моральные ценности Валести не позволят ему мирно существовать на земле полной боли, страха и унижения для слабых и бедных. Работорговля не то, с чем сможет смириться Гром.

— Гром? — удивляюсь я.

— Так его называли в кулуарах. У него было одно заклинание… ну, как бы визитная карточка… Я сам не видел, но опять таки слухи… мол и гром гремит такой, словно боги в барабаны бьют, и молнии разрывают небеса на ошметки и бьют туда, куда будет воля мага… при этом, Валести ни словом, ни жестов не показывал, что колдует. Только глаза его… метали гнев…

— Красиво… — оценил я, прикладываясь к кружке с пенистым джито. — Гром, значит…

— Гром, — салютует мне своей кружкой дракон.

— А что это за… — хотел я задать очередной вопрос, как вдруг дверь в залу распахнулась, впустив в помещение небольшой, размером наверное с журнальный столик, вихрь, яркого голубого цвета. Вихрь несся к нам со скоростью игривой собаки и громко топал, цокая по каменным плитам острыми коготками.

— Лионея, — счастливо рассмеялся Малассур, с готовностью принимая к себе на колени… э… маленького дракона? — Познакомься, Горыныч, это моя дочь, Лионея…

— А… — глубокомысленно изрек я, икнув.

— Она еще слишком маленькая, чтобы превращаться в человека, — понял мое замешательство по-своему друг. — Пройдет лет тридцать прежде, чем детеныш становится способен к трансформации. Кстати, — посмотрел на меня лукаво он, — ты ее названный папаша.

— ДА? — сипло выдал я. — Не припомню чтобы был настолько близок с твоей женой…

— Был, был, — смеется Малассур. — Ты же помнишь, что Лионара была беременна, когда ты ее спас от охотников? Вот ее ты и спас, мою дочь, — ласково потерся о крупную драконью морду счастливый отец. — Мы назвали ее Лионея, в честь великого эльфийского артефакта…

— Кстати о птичка, из-за этого артефакта, война у вас развернулась межрасовая, — вспомнил я. — Как только остроухие узнали, что Лионейская Слеза у вас?

— Та мало ли у них своих секретов? Может оракул какой есть, а может кому сон приснился вещий… Другое дело, что я понятия не имел, чего на нас напали, — задумался дракон, почесывая гребень голубой дракошки на чешуйчетой морде. — Хорошо, что не успели нанести сильного урона.