Мы пошли в домишко, где размещался Мацке.

— Я, господин Казен, — сказал он, — когда вы исчезли с господином Мюллером, решил податься в ваши края, потому что туда пришли англичане, они всё-таки не такие заклятые наши враги, как Советы, а ваше Либенхалле почти полностью сгорело во время бомбёжки. Нашёл место здесь. Документы у меня были припасены заранее, вот и живу мышкой маленькой.

— Крысы бегут с корабля, — презрительно сказал Мюллер.

— Знаете, господин Мюллер, а вот вы сами куда делись? — непривычным для него тоном заговорил Мацке. — И Борман сбежал из-под суда, и вас бы тоже судили, как и его, и как Кальтенбруннера.

— А Кальтенбруннера-то за что? — спросил Мюллер.

— Так он же после покушения на Гейдриха в июне 1942 года был назначен начальником РСХА, — сказал Мацке, удивляясь, почему мы спрашиваем об этом, так как сами должны прекрасно знать об этом.

— Где было покушение и кто в нём участвовал? — продолжил расспросы Мюллер.

— В Чехии, английские парашютисты-диверсанты, — с расстановкой проговорил Мацке.

— Мацке, налей-ка мне что-нибудь выпить, — сказал Мюллер и грузно опустился на табуретку.

Глава 22

Глава 22

— Что за суд был в Нюрнберге? — спросил Мюллер.

— Международный военный трибунал, — сказал Мацке, — чуть ли не весь 1946-й год заседали.

— И кого к чему приговорили? — спросил Мюллер, и было видно, что он ошеломлён всем происходящим.

Мацке не зря был ответственным за систематизацию всех данных и картотечный учёт. У него всё было разложено по полочкам.

— Гёринга, Риббентропа, Кайтеля, Кальтенбруннера, Розенберга, Франка, Фрика, Штрайхера, Заукеля, Зейсс-Инкварта, Йодля повесили, — начал перечислять он. — Бормана приговорили заочно. Гёринга уже мёртвого вешали. Успел отравиться. Говорят, жена во рту во время поцелуя ампулу с ядом передала. А мне кажется, что это наши охрану купили. Американцы на охране были, а они коммерсанты ещё те. Гессу, Функу, Редеру пожизненное. Шираху и Шпееру по 20 лет. Нейрату 15 лет. Дёницу 10 лет. А вот Фриче, Папена и Шахта оправдали. Оказались ни при чём.

— Ни при чём, — как эхо повторил Мюллер. — И фюрер с Гиммлером и Геббельсом тоже оказались ни при чём? — спросил он.

— Эти сами себя казнили, — сказал Мацке. — Фюрер женился на Еве Браун и они вместе отравились. Геббельс с женой сначала отравили своих детей, а потом их застрелили охранники. Трупы Гитлера и Геббельсов сожгли. Рейхсфюрер решил сдаться англичанам, здесь недалеко. А они заставили его раздеться догола. Вот он и раскусил ампулу, что у него была в коронке спрятана.

— Я так и думал, что этим всё и закончится, — пробормотал Мюллер.