Мы уехали ночью и сели в поезд на первой же станции от Парижа. На этой же станции нам заранее был куплен билет. Вот будет недоумение, когда наблюдатели не увидят нас днём и не увидят на следующее утро.

Если бы за нами следили французы, то они бы все знали о нас, а вот иностранцу в чужой стране очень трудно следить за кем-то. Это нужно вербовать людей, которые могли бы осуществлять слежку. Заграничная вербовка это очень сложный процесс, который чреват тем, что можно завербовать человека, который будет следить за тобой и докладывать в местную контрразведку о каждом твоём чихе.

Мы ехали на север, в один из морских портов, чтобы сесть на круизный лайнер, отправляющийся в Австралию. Нам уже доводилось совершать морские прогулки, и я был уверен, что мы с дедом Сашкой снова ощутим все прелести морского путешествия.

Часов в одиннадцать мы попросили проводника закрыть наше купе и отправились в ресторан.

— Рекомендую жареные миноги, — сказал нам официант, — сегодня поймали и сегодня же они на вашем столе.

Миноги были действительно свежие и вкусные, а бокал белого вина оттенял их нежный вкус. Дед Сашка ел и причмокивал от удовольствия. Было от чего причмокивать. В меру подсоленные и проперченные с лёгкой поджаристой корочкой миноги были просто великолепны. Жарил специалист, который не потерял ни единой капельки жира из этого продукта.

Сытно улыбаясь и прихлёбывая из чашечки кофе, дед спросил:

— Дон Николаевич, ты вот человек грамотный, происхождения господского, расскажи мне на милость, что же это за фрукт такой миноги?

Рассказать-то можно, отчего же не рассказать, да ведь не каждый тогда будет уважать политиков и колбасу, если узнает, как делается то и другое.

— Если интересно, чего же не рассказать. Миноги — это пиявки с глазами, — сказал я и внимательно посмотрел на деда, не начнёт ли мой рассказ процесс, обратный пищеварительному. Но дед перестал пить кофе, сглотнул слюну и ничего не сказал. Ладно, тогда слушай дальше. — Живут они везде и в России их тоже видимо невидимо. В реках, в морях, в океанах. Вырастают большими от полуметра до метра, но это когда становятся взрослыми, а мальки у них сантиметров по десять-пятнадцать длиной. Их ещё пескоройками называют. Рыбаки ловят их как наживку на крупную рыбу. Ни костей у них нет, ни желудков. Сосут все. Присосутся к какой-нибудь рыбине и сосут её, пока та не сдохнет. Паразиты, одним словом. Любят сосать кету, лосося, палтуса, треску. Знают, где что вкусно. Рот у них круглый, с зубами, вот они присасываются им и зубами держатся, ровно как пиявки. — Дед Сашка слушал молча, но держался стоически. — Миноги тоже вырабатывают такую же жидкость, чтобы у жертвы кровь не свёртывалась. Вот и все. А готовить их легко. Помыл, отрубил голову, посыпал мукой с солью и на сковородку, на шипящее масло и на стол минутки через три или четыре. Сам же видишь, как вкусно получилось. И не понятно, рыба это или мясо.