— Судя по брошенным газетам, 15 мая 1967 года, — сказал Мюллер.

— Понятно, — сказал я, — у вас есть фотография брата Алоиза?

— Да, вот она, — сказал мой бывший шеф, протягивая мне фото Гитлера без чёлки и усов. Да, в таком виднее очень трудно узнать главного Ирода двадцатого столетия.

С помощью фотографии мы стали опрашивать всех, кто видел такого человека. Судя по всему, мы вышли почти в то же время, в какое попал и наш преподобный брат Алоиз. Один из дворников узнал его и радостно сообщил нам:

— Точно, был такой. На одну ногу босой, в нательной рубашке, глаза выпученные и ничего понять не может. Ты чего, — говорю я ему, — с неба свалился? А он головой мотает, и рука у него левая трясётся. Отвёл я его к себе домой. Налил ему водки кукурузной, он выпил и заплакал. По-испански говорил плохо. Все чего-то про Бога поминал, плакал, говорил, что он самый большой грешник. Мы его в миссионерскую общину отвели. А уж те его, говорят, отправили на Святую землю грехи замаливать.

— А где эта Святая земля? — спросил я у дворника.

— Как где, — удивился он, — в Иерусалиме, в Палестине.

— Я в Палестину не поеду, — заупрямился Мюллер.

— Чего так? — я изобразил непонимание его нежелания ехать.

— Там у них сейчас еврейское государство Израиль и у нас с ними неоплаченные счета, — сказал бывший шеф гестапо.

— Кто же является неплательщиком по этим счетам? — съязвил я.

Мюллер ничего не ответил.

— Ну, что же, — сказал я, — тогда нужно возвращаться. Фюрер где-то на границе Израиля и Палестины. Мне, честно говоря, он не нужен, вам, вероятно, тоже.

— Ладно, я поеду, — сказал со злобой Мюллер, — а вдруг меня там арестуют как военного преступника?

— Так вас в любом месте могут арестовать как военного преступника, — сказал я, — но если вы в качестве индульгенции предъявите списки вашей секретной агентуры, то вам простят все ваши грехи. Даже в Израиле. Только не кричите везде, что вы бывший начальник гестапо, тогда вас никто не арестует.

С помощью счетов на предъявителя, которые мы открывали с дедом Сашкой на партийные деньги, мы неплохо приоделись с герром Мюллером. Он был мужчина с пышными усами. Я тоже отрастил себе шкиперскую бородку, которая меня молодила. Бывают же такие метаморфозы. Борода как бы принадлежность пожилого человека, но в случае со мной она производила омолаживающее действие.

Торопиться нам было некуда. Если бы мы точно знали, что брат Алоиз поехал в Палестину, то можно было бы и поторопиться, но Святая земля это был один из возможных вариантов.

Мы выбрали морской путь из Латинской Америки в Африку, чтобы по ней добраться до Ближнего Востока и оттуда в Палестину, в места обетованные богом для всех евреев. Сейчас, в 1967 году, за эти места готовилась нешуточная схватка между арабским миром и поддерживающим его Советским Союзом и Израилем, имеющим какие-то шаткие симпатии Западного мира.