Закончив молитву, верховная жрица в первый раз взглянула на Тарзана и с явным любопытством оглядела его с ног до головы. Затем обратилась к нему с какой-то речью и потом замолчала, словно ожидая ответа.

– Я не понимаю вашего языка, – сказал Тарзан. – Может быть, попробовать говорить на другом?

Но жрица так и не поняла его, хотя Тарзан обращался к ней на французском, английском, арабском, языке народа Вазири, а отчаявшись, и на смешанном языке негров западного побережья.

На все это верховная жрица отрицательно качала головой. В ее голосе послышалась некоторая усталость, когда она обратилась к жрецам, приказывая им продолжить церемонию. Те опять принялись кружиться в своем дурацком танце, пока она не приказала им наконец остановиться. Все это время девушка не отрывала глаз от Тарзана.

По ее сигналу жрецы подошли к человеку-обезьяне, подняли его и положили на алтарь. Он лежал на спине, при этом голова свешивалась с одной стороны алтаря, а ноги – с другой. Затем мужчины и женщины выстроились в две шеренги: они держали золотые чаши наготове, чтобы наполнить их кровью после того, как жертвенный нож исполнит свое дело.

Тут среди жрецов поднялся спор из-за первенства. Один из них, грубое животное с лицом, не отягощенным интеллектом, и всем своим видом напоминавшее гориллу, попытался оттеснить того, что был поменьше ростом, на менее почетное место. Но тот воззвал к верховной жрице, и она холодным, не допускающим возражений тоном приказала грубияну встать последним в очереди. Тарзан слышал, как возмутитель спокойствия злобно рычал, неохотно переходя на указанное место.

Затем верховная жрица принялась читать над Тарзаном заклинание, одновременно занося свой тонкий и острый нож. Человеку-обезьяне казалось, что прошла целая вечность. Наконец рука с ножом замерла над его незащищенной грудью, а потом стала опускаться под чтение заклинания. Тарзан услышал недовольное рычание обиженного верзилы, который так и не успокоился. Одна из жриц резко одернула его. Нож в этот момент был у самой груди Тарзана, но тут верховная жрица отвлеклась на виновника кощунства.

Среди жрецов началось какое-то волнение, и Тарзан, приподняв голову, увидел, как жрец, окончательно выйдя из себя, набросился на стоявшую поблизости от него жрицу и одним ударом дубинки вышиб ей мозги. А потом случилось то, что Тарзану приходилось наблюдать, наверное, сотню раз у диких обитателей его родных джунглей. Такое случалось с Керчаком, Тублатом, Теркозом и десятком других здоровых и сильных обезьян-самцов из его племени. И со слоном Тантором случалось. Не было в лесу животных, самцы которых никогда не впадали в такое состояние.