Они хорошо знали ныне покойного султана Калауна, с ним можно было договориться. А вот можно ли, доверять его молодому, двадцатидевятилетнему сыну, не знал никто.
Молчание затягивалось.
– Можно, – наконец произнёс Пьер де Севри, но все уловили сомнение в его голосе.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Долго искали добровольцев, кто бы в знак капитуляции, вывесил на башне Тампля знамя ислама. Среди рыцарей таких не нашлось, и многие простые жители Акры плакали и отнекивались, от этого мерзкого дела.
– Что мне, самому лезть на башню? Мне что, больше всех надо? Подумайте о спасении тысяч христианских жизней! О женщинах и детях! – кричал Пьер де Севри, но все отводили глаза.
Тогда он, протянул знамя султана Халила, Фальку Бафону.
– На, лезь!
Толстый купчина, под ненавистными взглядами христиан, обливаясь потом и пыхтя, полез на самую вершину башни.
– А ещё крест носит! Как эта тварь, смеет называть себя христианином?! Иуда! Иуда! Иуда! – громогласный возглас, сопровождал каждый шаг ренегата.
– Жюстина, Самуил, держитесь ко мне поближе, – сказал Густаво де Вальверде, когда все защитники Тампля собрались вместе, и были готовы к выходу из замка. Толпа беженцев, ободрённых надеждой, уставших, но оживлённо переговаривающих, должна была следовать за ними.
Сколько же мало их осталось! Густаво де Вальверде, окинул взором строй защитников Акры. Едва ли, пара сотен воинов.
– Но воинов злых и решительных! Готовых умереть во славу Христа, но не склонить шею перед неверными! – уловив его мысли, проговорил Энрике де Ля Рока.
Настороженно и враждебно был встречен отряд мамлюков, во главе с совсем юным эмиром, вошедший в Тампль.
Ворота были открыты, и все христиане, двинулись было в пизанский квартал.
Энрике де Ля Рока, увидел, как Фальк Бафон, что-то быстро говорит эмиру. Тот подбоченясь, сидел в седле превосходного коня, слушая речь работорговца, потом вскинулся, и погнал коня к толпе беженцев.
– Ясырь! Ясырь!