Слова Эрнеста поразили Дороти до глубины души, она не знала, что ответить, и потому лишь сильнее сжала его руку, чтобы выразить свое сочувствие и симпатию.

Он понял ее – слепые очень чутки к таким вещам.

– Знаешь, Долл, вернуться к тебе, к твоей нежности и доброте это все равно, что обрести покой в мирной гавани после жестокой бури, – в это время солнце выглянуло из-за облака и залило светом лицо Эрнеста. – Да, это так. Словно вырваться на солнечный свет, проскакав многие мили сквозь дождь и туман. Ты приносишь душе мир, моя дорогая. Я ни разу не чувствовал себя так хорошо и спокойно за все эти годы, как сегодня, когда сижу здесь и держу тебя за руку.

– Я очень рада, Эрнест, – просто ответила она, и они пошли дальше в тишине.

В этот момент маленькая девочка, катившая по дорожке обруч, остановилась и с любопытством посмотрела на их пару. Она была очень красива, с большими темными глазами, однако Дороти заметила странную отметину у нее на лбу. Потом она увидела, как девочка подбежала к высокой изящной даме, гулявшей неподалеку. Позади дамы, на некотором расстоянии, шла нянька с младенцем на руках. Время от времени дама останавливалась, чтобы полюбоваться цветниками, где уже распустились весенние цветы – гиацинты и тюльпаны.

– Мама, мама! – раздался звонкий голосок девочки. – Там такой красивый слепой дядя! Он не старый и не уродливый, он не просит милостыню! Почему же он слепой, раз у него нет собаки-поводыря и он не просит денежек?

Эта маленькая леди, вероятно, полагала, что слепота является следствием наличия поводыря и желания просить гроши на пропитание. Иногда, кстати, это так и есть…

Высокая дама слегка повернулась к девочке и тихо сказала:

– Тссс, моя дорогая!

Теперь они были совсем близко друг к другу, поскольку дама с семейством шла навстречу – и Дороти почувствовала, как у нее перехватило дыхание, поскольку перед ней была Ева Плоуден, в этом не было никаких сомнений! Она стала бледнее, она стала элегантнее – но это, без сомнения, была она. Никто, видевший ее хоть однажды, не мог ошибиться. Разумеется, не могла и Дороти.

– В чем дело, Долл? – спросил Эрнест, задумавшийся о чем-то своем.

– Ни в чем. Я споткнулась.

Они были совсем близко. Ева тоже увидела их, увидела лицо человека, которого уже не думала встретить когда-либо. Ее глаза широко распахнулись, в немом крике начали приоткрываться нежные губы, она смотрела и смотрела не отрывая глаз – и постепенно понимала смысл увиденного.

Они почти поравнялись.

Теперь в ее глазах, таких спокойных и равнодушных секунду назад, вспыхнул огонь – дикое пламя любви, страсти, ревности такой силы, какую редко увидишь на лице женщины.