С точки зрения литературных достоинств рассказ Никерсона не идет ни в какое сравнение с профессионально отредактированным рассказом Чейза – сбивчивая и неровная любительская работа. Но автор записок был там, у руля «Эссекса», когда корабль был атакован китом. Четырнадцатилетний Никерсон был самым младшим членом экипажа и в своих записках остался наивным ребенком, стоящим на пороге возмужания, сиротой (он потерял обоих родителей, когда ему еще не было и двух лет), ищущим дом и семью. Когда он наконец-то взялся за перо и бумагу, ему был семьдесят один год, но он сумел взглянуть на то далекое время так, как будто это было вчера. Его воспоминания подкреплены тем, что он узнал из бесед с другими выжившими. В истории, рассказанной ниже, воздается должное запискам Чейза, но в то же время впервые спустя сто восемьдесят лет после крушения «Эссекса» им брошен вызов.

Когда я был маленьким, мой отец, Томас Филбрик, преподаватель английского языка в университете Питсбурга и автор нескольких романов о море, часто, сидя вечером у постели, рассказывал нам с братом историю кита, атаковавшего корабль. Мой дядя, покойный Чарльз Филбрик, обладатель поэтической премии Уоллеса Стивенса за 1958 год, написал об «Эссексе» поэму в пятьсот строк, «Тяжелое прошлое», изданную посмертно в 1976 году. Она пробуждала то, что он называл «прошлым, которое мы должны помнить». Десять лет спустя, в 1986-м, я переехал с женой и двумя детьми в порт приписки «Эссекса», на остров Нантакет.

Я скоро узнал, что об «Эссексе» писали не только Оуэн Чейз, Герман Мелвилл и Томас Никерсон. Был и выдающийся нантакетский историк Эдуард Стэкпол, умерший в 1993-м, как раз тогда, когда началось мое собственное исследование. Был и Томас Хеффернан, автор работы «Удар кита: Оуэн Чейз и “Эссекс”» (1981), важного научного труда, завершенного как раз перед тем, как была найдена рукопись Никерсона. Наконец, был Генри Карлайл и его захватывающий роман «Иона» (1984), рассказывающий историю «Эссекса» от лица капитана корабля Джорджа Полларда.

Но даже после прочтения всего этого я хотел знать больше. Я спрашивал себя, почему кит повел себя так, могли ли голод и обезвоживание исказить восприятие людей – что там произошло на самом деле? Я погрузился в документальные свидетельства других китобоев той эпохи, я читал о каннибализме, о выживании в море, о психологии голодающих, о навигации, океанографии, о повадках кашалотов, об устройстве судов – обо всем, что могло помочь мне лучше понять то, что случилось с этими людьми на широких, беспощадных просторах Тихого океана.