Без двадцати минут час в лабораторию вошел одинокий студент. Профессор Мак-Гован не поздоровался и даже не взглянул на рослого молодого человека; он опустил стальное перо в чернила и продолжил писать, а студент прошел прямо к центральному месту в переднем ряду и занял его, положив на него тетрадь. Он не стал садиться, а начал прогуливаться по аудитории, знакомясь с обстановкой.

Остановившись перед рассольным баком, к изумлению доктора Мак-Гована, он поднял деревянный шест с железным крюком на конце и попытался выловить какую-нибудь часть тела, словно маленький мальчик, играющий в пруду. За девятнадцать лет, прошедшие с того момента, как доктор Мак-Гован прочитал свою первую лекцию по анатомии, он еще ни разу не видел, чтобы студент так себя вел. Когда новые студенты заходили в класс анатомии в первый раз, они двигались с большим достоинством. Чаще всего они шли медленно, возможно, поддавшись страху.

— Эй, вы! А ну-ка, прекратите. Положите крюк на место! — потребовал Мак-Гован.

Молодой человек и виду не подал, что слышит его, даже когда профессор резко хлопнул в ладоши, и тогда Мак-Гован внезапно понял, с кем имеет дело. Он было привстал со стула, но затем опять сел: ему хотелось узнать, чем все закончится.

Юноша не стал подцеплять крюком первую попавшуюся конечность: большинство из них лежали в растворе уже давно, и на многих оставались следы работы предыдущих студенческих групп. Именно состояние частей тела: степень изрезанности и разложения — было основной причиной шока новичков на первом занятии по анатомии. Мак-Гован увидел, как юноша поднял на поверхность запястье и кисть руки, а также — изодранную ногу. Затем он поднял предплечье с кистью, явно находившееся в лучшем состоянии, чем большинство частей тела. Мак-Гован смотрел, как молодой человек подводит крюком нужный ему экземпляр в верхний правый угол резервуара и прикрывает его несколькими никуда не годными конечностями. Прячет его!

После этого юноша вернул крюк на то самое место, откуда взял, и подошел к столу, где стал осматривать скальпели и выбирать самый острый. Когда он нашел такой, которым остался доволен, то положил его немного выше других и вернулся к своему месту в амфитеатре.

Доктор Мак-Гован предпочел проигнорировать его, и в течение следующих десяти минут продолжал работать с отчетами. Постепенно в аудиторию стали заходить студенты и занимать места. Многие уже были бледны, поскольку в помещении витали такие запахи, от которых у них немедленно разыгралось воображение и всплыли все давние страхи.