РоманыШаманстр 3
Светлый фон
«У вас есть огонь, но маловато жара», — весьма деликатно, но слишком откровенно объяснил ему преподаватель портретной живописи. После этих слов Роб пребывал в подавленном состоянии, пока не произошли два события. В пыльных архивах университетской библиотеки он обнаружил анатомический рисунок. Это было очень старое, возможно еще времен Леонардо да Винчи, изображение нагого мужского тела, нарочно разрезанного для демонстрации внутренних органов и кровеносных сосудов. Рисунок назывался «Второй прозрачный человек», и юноша с удивлением и радостью понял, что он выполнен одним из его предков: внизу сохранилась подпись — «Роберт Джеффри Коул, в подражание Роберту Джереми Коулу». Это говорило о том, что в его роду были и художники, а не только лекари. А два дня спустя он случайно забрел в операционную, где ему привелось увидеть Вильяма Фергюсона — гения, который проводил хирургические операции твердой рукой и со скоростью молнии, чтобы свести к минимуму шок пациента от ужасной боли. Именно в тот момент Роб Джей впервые понял всех своих многочисленных предков — докторов Коулов, поскольку осознал, что никакое, даже самое великолепное полотно никогда не сможет быть дороже жизни одного-единственного человека. И в это самое мгновение медицина призвала его к себе.

Все персонажи данной книги, за исключением некоторых общественных деятелей, вымышлены, и любое сходство с реальными людьми, живущими сейчас или жившими ранее, совершенно случайно.

Часть первая Возвращение домой 22 апреля 1864 г.

Часть первая

Возвращение домой

22 апреля 1864 г.

1

1

Стук-перестук

Стук-перестук

В то прохладное утро, подъезжая к станции Цинциннати, «Дух Де-Мойна» издал громкий гудок. Шаман догадался о приближении поезда по легкому, едва ощутимому подрагиванию деревянной станционной платформы, которое сменилось сильной дрожью досок, и в конце концов весь пол у него под ногами заходил ходуном. Разрезав мрачный серый полумрак, стальное чудовище вторглось на станцию, принесло сильные запахи горячей смазки и пара, рванулось к молодому человеку. На черном драконовом теле паровоза сверкала медная фурнитура, по бокам двигались могучие шатуны, а из трубы, словно струя у кита, извергнулся фонтан белого дыма — а затем поплыл назад и распался на отдельные тучки, когда поезд замедлил ход и остановился.

В третьем вагоне несколько твердых деревянных сидений были свободны. Едва он успел занять одно из них, как состав вздрогнул и тронулся. Поезда еще были диковинкой, но лично у него они никакого восхищения не вызывали, ведь приходилось находиться в обществе множества людей. Он же предпочитал ехать верхом, в гордом одиночестве, погрузившись в размышления.