Какое-то время после того, как стало известно о дезертирстве Роберта, Хэмфри еще надеялся, что эти слухи окажутся ложью, но после событий в Ирвине он уже больше не мог отрицать правду: человек, с которым он подружился и которому доверял, стал предателем. Он винил себя за то, что сразу не рассказал Роберту о Камне Судьбы, одной из четырех реликвий, названных в пророчестве. Не исключено, что тогда ему удалось бы убедить друга в необходимости захватить его, потому что теперь, оглядываясь назад, Хэмфри понимал, что кража и стала тем переломным моментом, который отвратил Роберта от их общего дела. Отчасти Хэмфри понимал его и даже сочувствовал ему. Камень, в конце концов, олицетворял собой право Роберта на трон, право, которого он лишился после того, как Камель Судьбы увезли в Вестминстер. Во время марша на север он укрепился во мнении, что Роберта следует захватить не только ради того, чтобы свершилось правосудие, но и чтобы он мог заглянуть ему в глаза и убедиться, что именно любовь к своему королевству, а не ненависть к их родине, заставила его стать предателем. Тогда, во всяком случае, он сможет заставить себя поверить в то, что не совершил роковой ошибки и не был слеп, когда ввел Роберта в их круг, а всего лишь проявил некоторую наивность. Но теперь, проезжая по пустынным улицам, вдоль которых тянулись остовы сожженных домов, Хэмфри понял, что надежда на это умерла. Человек, предавший город огню, хотел заставить их страдать при виде овец, забитых на рыночной площади и превратившихся в груду обугленных костей на погребальном костре. Он намеревался свести их с ума зрелищем бочек с пивом, расколотых пополам во дворе пивоварни, отчего земля превратилась в липкое месиво, в котором копошились полчища мух. Человек, который сделал это, не оставив им ни крошки продовольствия, хотел, чтобы все они умерли здесь.

Король недрогнувшим голосом приказал своим рыцарям обыскать более-менее сохранившиеся здания, но всем было ясно, что в городе не осталось никого, кто мог бы подсказать им, куда ушли Брюс со своими людьми. Англичанам не найти здесь ни правосудия, ни пропитания. Когда рыцари спешились и рассыпались среди развалин, Хэмфри устало слез с седла и достал мех с вином из седельной сумки. Кожа на лице обгорела и высохла, а вино обожгло потрескавшиеся губы. Облизнув их, он ощутил привкус крови.

— Милорд.

Хэмфри поднял голову и увидел, как сэр Роберт Клиффорд зовет к себе короля.

Рыцарь вышел из длинного бревенчатого дома, который выглядел почти неповрежденным.

— Вам лучше взглянуть на это самому, милорд. — Клиффорд, обычно хорошо владеющий собой, выглядел взбешенным.