Но Эймер стоял на своем, невзирая на явное неудовольствие короля.

– Милорд, вам должно быть известно, что Брюс вернулся к вам на службу только потому, что потерял бы все с реставрацией Джона Баллиола, а вовсе не из чувства верности.

– Разумеется, мне это известно. – Эдуард взял кубок. – В первый раз Роберт Брюс восстал против меня, потому что хотел выползти из тени своего отца, а не из пылкой любви к своему королевству. И он доказал это, вернувшись ко мне с Посохом Христа, когда Шотландия более всего нуждалась в нем. Признаю, поначалу я полагал его предателем наравне с самим Уоллесом, но теперь я вижу, что он в точности такой же, как его отец. Самолюбивый ублюдок, который вполне счастлив тем, что может сидеть и жиреть, как жаба на листе кувшинки, в богатстве и комфорте, да еще располагая некоторым авторитетом в пруду. Власть, которой я наделил его, заставит его хранить мне верность. Он также может оказаться очень полезным, держа под контролем население. Знакомое лицо. – Эдуард сделал паузу, чтобы отпить глоток вина, и увидел собственное отражение на золотой поверхности кубка. Отяжелевшее веко стало в последнее время еще более заметным. – В конце концов, – пробормотал он, – все мы созданы по образу и подобию наших отцов, Эймер. – Вдруг в дверь покоев постучали, и он раздраженно рявкнул: – Войдите.

Дверь отворилась, и вошел Ричард Кроу, человек, которого он отрядил допрашивать шотландских пленников. В руке он держал листок пергамента, и на лице его светилось торжество.

– Я узнал его, милорд. Местоположение лагеря Уоллеса.

Эдуард поставил кубок на стол и подошел к Кроу. Он взял пергамент и окинул взглядом грубо намалеванный рисунок. Темное кольцо явно обозначало окружность Леса. Внутри него змеились ломаные линии и треугольники, виднелись кружочки с крестиками и большой крест неподалеку от юго-западной оконечности окружности.

– Что обозначают эти символы? – требовательно спросил он, тыча в пергамент пальцем.

– Реки, холмы, руины зданий, – почтительно пояснил Кроу, подойдя к королю и остановившись рядом. – Скотт, который нарисовал план, все мне растолковал. На стволах деревьев близ лагеря оставлены метки, так что ошибиться невозможно.

Эдуард смотрел на черные линии, чувствуя, как сердце учащенно забилось у него в груди. Он держал в руках ключ к победе.

Его правление прошло долгий путь, на котором его подстерегали потери и ждали победы. Он водил крестовые походы в Святую Землю, покорил Уэльс и выжил в гражданской войне, нанеся поражение самому Симону де Монфору, одному из величайших полководцев Англии. Он реформировал страну, оставленную ему отцом, дав ей надежное управление, регулярно избираемый парламент и новые законы. Он дрался со своим кузеном за Гасконь и победил, стал отцом восемнадцати детей и оплакал, похоронив, одиннадцать из них. И он сделал то, достичь чего поклялся много лет назад в Гаскони, на выжженной солнцем земле, когда издевательские песни валлийцев, которые они распевали в честь своей первой победы нам ним, еще звучали у него в ушах. Он стал полновластным правителем Британии.