Светлый фон

– А погулять не хочешь, грешник? Часа, значит, три? Ах, вот оно что! Не выдержал я – хмыкнул. Прямо в рожу ему.

– Так это не я погулять хочу. Вы хотите, святой отец. И не я грешник – другой кто-то!

Думал – в зубы саданет. Нет, стерпел! Снова тонзуру свою чесать принялся, да не пальцем, всей пятерней.

– Все мы грешны, все, сын мой! Все грешны, да не все умны. А умный ты ежели, поймешь. Поймешь – и язык свой прикусишь.

– Прикусил уже, – согласился я. – Так чего, идти мне?

Засмеялся громоздкий, меня по плечу хлопнул:

– Иди-иди! Да недалеко только. Смиренные братья за тобою, негодником, проследят, чтобы не случилось чего. Ты ведь свои вещички у «Тетки Пипоты» кинул? Вот туда и гряди, сын мой. Винца выпей, девочку кликни, посисястее чтоб была. Напоследок оно, значит…

Облизнулся даже фра Мартин, не иначе про «напоследок» этот подумав. А у меня словно крылья выросли. Да хоть на полчаса отпустите. Двое за спиной – подумаешь!

…Ошибся я – не двое. И не четверо даже – шестеро. Не дурак оказался фра Мартин. Ежели бы двое, то вышел бы Белый Начо на Ареналь-площадь, свистнул в два пальца…

А так нет – успеют скрутить. Или ножом саданут.

В общем, некуда деваться – пошел к тетке Пипоте. Оно и вправду, винца бы хлебнуть…

– Диририм-дрим-дрим! Диририм-дрим-дрим!

Замер я, голову в плечи втянул. Какой еще к бесу «диририм»?

Вина я, понятно, взял – кувшин целый. Взял – да и по лестнице знакомой ступенями заскрипел – прямо на чердак-донжон. Ежели дома мой идальго, так и выпить с ним можно, поболтать, порасспрашивать. А нет его – сам выпью, его повспоминаю.

…Оно, конечно, не стоило бы нам встречаться. Да только поздно – знают фратины зеленые о Доне Саладо. Одна надежда – уговорю его, калечного, ноги побыстрее из Севильи сделать.

Потому и пошел. А тут!…

– Диририм-дрим-дрим! Диририм-дрим-дрим! О думель, думель копф!

Ничего себе! А голос-то какой – хриплый, страшноватый, словно певцу по горлу дагой полоснули.

– Айне каре, айне штос! Диририм-дрим-дрим!

То есть, может, и не «каре», и не «штос» – больно голос уж хриплый, разобрать трудно. Но – похоже.