— А что вы предлагаете? Дать им большие деньги, чтобы они их пропили?

— А вы не думали, что они пили с горя, из-за безысходности своего положения?

— Конечно, все пьют от горя, на нашей планете, полной трагедий, это самое естественное состояние человека. Хорошо, вот вам ключ от банковской ячейки в Швейцарии, там огромное количество денег, распоряжайтесь ими как захотите. Там хватит вам и им всем. Можете купить всем матросам дома и открыть с ними совместную фирму по производству рома, — усмехнулся Дирк.

— Спасибо большое, — улыбнулась Соня, — это прекрасный поступок с вашей стороны.

— Но теперь ты будешь со мной? — спросил он, протягивая руку, чтобы ее обнять.

— Нет, — сказала Соня, — сделаете хоть раз в жизни одно доброе дело просто так.

— Доброе дело?! — изменился в лице Дирк. — Да это половина моего состояния! А впрочем, гори оно все синим пламенем, я так устал. Но у вас остался номер моего мобильного телефона, на случай, если у вас проснется совесть.

Дирк чувствовал прилив нежности к ней вместо обиды. Как он устал от женщин на один день, от своих жестоких игр с ними.

Его постоянно преследовали сладко-возбуждающие, но одновременно навязчивые, надоевшие мысли о доминировании и подчинении. Они иногда доставляли удовольствие, но чаще почему-то отзывались болью в душе, будто он сам вместо воображаемых прекрасных дам покорно терпел множество наказаний, унижений и надругательств от злейшего врага. «Пора выкинуть все это из головы. Со стороны это кажется забавным заскоком на сексуальной почве. И люди не могут понять, что это мой порок и одновременно последствие моей трагедии, убийства несчастной Лурдес, глубочайшая душевная травма. Люди над всем смеются, смех психологическая защита от страдания.

На этом счете, который я отдал Софии, была лишь половина моего состояния. Надо наконец-то стать нормальным человеком, у меня теперь все для этого есть.

Но как я буду жить? Опять один со случайными женщинами и больными фантазиями? Конечно, со мной захотели бы быть до гробовой доски лучше моей, чем их, многие женщины, но это будет из-за денег, современных людей это возбуждает больше всего остального.

Пусть в моем чувстве было больше страсти, чем любви, но я так хотел остаться с Соней навсегда. Да и кто вообще может разделить разврат и истинное чувство, добро и зло, норму и патологию? Ведь то и другое неразрывно связано».

Ему не было жаль денег, отданных Соне, не из щедрости, а из-за странного полного безразличия, охватившего его, он был под действием большой дозы марихуаны. Дирка настолько поразила гибель Летучего Голландца, что он решил позволить себе то, что принципиально не делал никогда. Бывший штурман попробовал наркотик, но не тот, который синтезировал сам, а все-таки более легкий.