Орозий:

"Государство испытывало почти не меньший страх, чем когда Ганнибал стоял угрожающе у ворот Рима…"

"Государство испытывало почти не меньший страх, чем когда Ганнибал стоял угрожающе у ворот Рима…"

Ганнибал! Вот чей призрак стоял этим летом перед глазами побелевших от ужаса римлян. Самый страшный враг, крушивший консульские армии, заливавший римской кровью Италию. Непобедимый, жестокий, непримиримый… Как спастись, где найти защитника? На земле? На небе?

Консульская армия сражаться уже не могла. Отвоевалась! Что же осталось у римлян? Остались лишь несколько тысяч человек под командованием двух полководцев — юриста и генерала, войско, которое Гай Кассий и Гней Манлий собирали у Мутины. Да только справятся ли они? Ой, не справятся!

Не справились, конечно. Да и не могли.

Тит Ливий:

"Проконсул Гай Кассий и претор Гней Манлий сразились со Спартаком и понесли поражение".

"Проконсул Гай Кассий и претор Гней Манлий сразились со Спартаком и понесли поражение".

Плутарх:

"Наместник Цизальпинской Галлии Кассий с десятитысячной армией пошел навстречу Спартаку, бросившемуся к Альпам. В завязавшейся битве Кассий потерпел поражение и, потеряв много людей, едва спасся сам".

"Наместник Цизальпинской Галлии Кассий с десятитысячной армией пошел навстречу Спартаку, бросившемуся к Альпам. В завязавшейся битве Кассий потерпел поражение и, потеряв много людей, едва спасся сам".

Орозий:

"Вслед за этим тот же Спартак убил проконсула Гая Кассия, разбив его в сражении".

"Вслед за этим тот же Спартак убил проконсула Гая Кассия, разбив его в сражении".

Флор:

"…И у Мутины уничтожил лагерь Публия Кассия".

"…И у Мутины уничтожил лагерь Публия Кассия".

От этих коротких фраз веет какой-то безнадежностью. И вправду, какие шансы были у Гая Кассия? Да никаких! Можно без труда догадаться, что почувствовал он, узнав о разгроме консульских войск. Ведь у наместника всего один легион и небольшое ополчение, перед ним же страшная орда, крушащая все на своем пути. А ведь за спиной — Галлия, та самая Галлия, где так любят римлян. Стоит плеснуть масла, стоит поднести горящий факел… Так и представляется, как проконсул, уже ни на что не надеясь, отмечает на карте продвижение врага. Ближе, ближе, еще ближе… Словно в страшном сне, когда не убежать, даже не зажмуриться. Кролик ждал удава… Дождался! Все повторилось — разгромленное войско, потерянный лагерь. Кассия разбили вдребезги, да так, что историки даже не смогли решить, уцелел ли после битвы сам проконсул. То ли убили, толи едва спасся. Во всяком случае, его маленькая армия перестала существовать — навсегда.