Мы с вами, дорогой читатель, таких ужасов творить не станем, мы с вами воображаемый мятеж организуем, виртуальный. От римлян не убудет, а Спартаку помочь может.

Итак… Итак, крепости лучше всего берутся изнутри. Сие аксиома, поэтому любая разведка первым делом врага на предмет подобной слабины прощупывает. Нет ли у супостата какой-нибудь червоточины? Дом, надвое расколовшийся, не устоит, не нами сказано. А в Вечном городе, как мы уже знаем, проблем хватало, выше капитолийских крыш их там было. Так, с чего начнем? Ясно дело — с рабов, с тех, кого римляне двуногим говорящим скотом считали. Сколько рабов — столько врагов! Рим — самый крупный город Италии, значит, и рабов в нем более всего. Тысячи и тысячи их там. Вот бы этих рабов — да взбунтовать, устроить гордым римлянам Еремеевскую ночь!

…Отчего Еремеевскую? Слово уж больно хорошее. Так товарищи красногвардейцы ночь святого Варфоломея в 1917 году переименовали — для пущей выразительности. Мол, организуем мы буржуям ночку, как в самом городе Париже! Еремеевскую, так сказать.

Свои люди у Спартака в Риме имелись. Помните сетования насчет "доносчиков" и "шпионов"? Так отчего бы спартаковской агентуре мятеж не подготовить? Выбрать ночь потемнее да поглуше, разбить город на кварталы, дубье раздать. Мосты, ясное дело, захватить в первую голову, как нас и учили… Получится? Нет, дорогой читатель, не получится. Рабов в Риме действительно очень много, но взбунтовать их не удастся. Римляне, уверен, такую возможность сразу же учли, как только про восстание в Капуе услыхали. Охраняют! И школу гладиаторскую, и улицы, и те самые мосты через Тибр. Большой у Рима опыт борьбы с рабами-мятежниками. И контингент в Вечном городе совсем иной, чем в Кампании. Кандальников, что на виноградниках работают и в эргастулах гниют, там нет, большинство рабов — домашняя обслуга, холуи да холопы. Эти живут получше и бунтовать склонны куда меньше, а кое-кто и сам Спартака хуже чумы боится. Есть в Риме рабы государственные и храмовые, те вообще вроде служащих, даже жалованье им платят. В шпионы таких вербовать легко, а с оружием на улицы вывести почти что невозможно.

Значит, Еремеевскую ночь нам не организовать. Что остается? А остается самое-самое интересное. Римское общество расколото — на плебс и знать, на популяров и оптиматов, на марианцев и сулланцев. Что ни год — волнения уличные, что ни пятилетка — заговор. Как же этим не воспользоваться?

Сумел ли Спартак на этом римском раздрае сыграть, не знаю. Но то, что пытался, уверен.

Вот мы и подходим, дорогой читатель, к одной и самых больших загадок Спартаковской войны, к одной из самых волнующих тайн — к контактам и связям вождя восставших с римской верхушкой. Почему именно с верхушкой? Да потому, что мелкие сошки, все эти "доносчики" и "шпионы", и так Спартаку помогали. В этом-то сомнений нет, а вот те, кто повыше…