Когда корабль подошел к берегу на расстояние пистолетного выстрела, он выбрался на ветер, перебрасопил реи, убрал паруса и лег в дрейф, грациозно покачиваясь на зыби.

После того как был выполнен этот маневр – с поразительной ловкостью и сноровкой, от корабля отвалили две шлюпки и на веслах бойко направились к берегу, куда вскоре и пристали.

В первой, самой маленькой шлюпке сидело шесть человек – четверо были одеты как моряки, а двое других, крепкие парни с черными как вороново крыло волосами, с оливковой кожей и пышными бакенбардами, были облачены в яркие андалузские костюмы, в которые обычно рядились зажиточные погонщики вьючной скотины, то есть держатели мульих стад.

Оставив одного товарища сторожить лодку, пятеро других чужаков резво спрыгнули на землю и приготовились швартовать большую шлюпку, груженную, казалось, под самую завязку.

В самом деле, в ней громоздилась дюжина тюков, тщательно переметанных кожаными ремнями, и груда всякой упряжи, изготовленной по испанской моде и украшенной колокольчиками; через несколько мгновений все содержимое шлюпки было перегружено на берег, и она тронулась обратно к кораблю. Один из моряков помахал шапкой над головой – по этому сигналу из трюма корабля стали поднимать мулов, и, перед тем как опустить их в воду, с них срезали путы, после чего, почувствовав свободу, животные устремились вплавь к берегу, где их без труда отлавливали оставшиеся там моряки.

Когда с этой последней заботой было покончено, Дрейф, которого читатель, верно, уже узнал, отвел в сторону двух погонщиков – то были не кто иные, как Олоне и его друг-приятель Питриан-младший.

– Ну вот, братцы, – сказал Дрейф, – первая и самая опасная часть нашей экспедиции закончена. Теперь вам предстоит выполнить самую трудную часть, и тут уж вы должны полагаться только на самих себя. Не сомневаюсь, вы с честью доведете до конца дело, которое так хорошо начали.

– По крайней мере, – отвечал Олоне, – мы постараемся.

– Не забывайте внимательно перечитывать письменные указания, – продолжал Дрейф. – И чтоб все было тютелька в тютельку. Будете выполнять их беспрекословно, вас никто не выведет на чистую воду, уж будьте уверены. Главное – чтоб их при вас не нашли, иначе пиши пропало.

– На этот счет можешь быть спокоен, брат, – заверил его Олоне. – Мы с Питрианом, исполнившись терпения, выучили все назубок, как урок. И когда зазубрили, как «Отче наш», бумажки разорвали на мелкие кусочки и выбросили в море.

– Замечательно! Стало быть, тут опасаться нечего. Тогда мне остается только обнять вас, братцы, пожать вам руки да пожелать удачи. И не забудьте про условный сигнал. Прощайте же, друзья.