Эта труба висит на углу возле окна Мэнли, но слишком далеко, чтобы человек мог дотянуться с нее до подоконника. Но если у человека руки такие длинные, как у меня ноги – что тогда? Ах, тогда он мог бы легко достичь цели. Да.

Потом, когда я купил эти туфли и рубашку у слуги мадам Комсток, я заметил как краску, так и царапины на лакированной коже. Позже я сравнивал краску на туфлях и на стене дома. Они одинаковые. Потом я заметил, что рубашка окрашена кровью и вся разорвана, словно человек, который ее носил, внезапно расширился, и одежда лопнула на нем. Я нахожу шерсть в пятнах крови на рубашке. Итак, теперь, понимаете?

– Пусть меня повесят, если понимаю, – заверил я.

Он снова наклонился вперед, говоря с большой степенью искренности:

– Слуга Комстоков поведал мне больше, когда я расспрашивал его. Например, он сказал, что вчера вечером молодой Мэнли нервничал, – что вы назвали бы болезнью. Он жаловался на боль в голове, боль в спине, он чувствовал, как он сказал, слабость. Да. Он рано лег спать, и его невеста отправилась в загородный клуб без него. Старая мадам тоже рано легла спать. Ха, но позже ночью – почти в полночь – молодой человек отправился на прогулку, потому что, как сказал он, не мог уснуть. Это то, что он сказал слуге этим утром, но… – он сделал паузу, и продолжал, тщательно отделяя слова, – слуга всю ночь маялся зубной болью, и слышал, как молодой человек пришел через некоторое время после полуночи. Но не слышал, как тот уходил! А он, конечно, заметил бы, если б тот вышел через дверь. А теперь подумайте вот о чем: полицейский на мотоцикле сказал мне, что заметил, как молодой Мэнли вышел из дома этого мсье Калмара, шатаясь, словно пьяный. Он задался вопросом, как полицейский: неужели мсье Калмар так много воображает из себя, что продает нелицензионный напиток после закрытия салонов? Ну как, cher collègue? Что скажете?

– Черт возьми! – взорвался я. – Вы собрали самую глупую историю глупостей, которую я когда-либо слышал, де Гранден. Один из нас сумасшедший, – и я не думаю, что это я!

– Никто из нас не сумасшедший, mon vieux, – серьезно отвечал он. – Но люди сошли бы с ума, зная, что знаю я, и даже более – подозревая, что я начинаю подозревать. Вы будете так любезны, прокатите меня мимо дома мсье Калмара?

Через несколько минут мы увидели одинокое жилище, занятое эксцентричным стариком, чья резиденция была тайной уже двенадцать месяцев.

– Он работает допоздна, – прокомментировал де Гранден, когда мы проезжали мимо. – Смотрите, свет горит в лаборатории.