Второй монах получил такой же приказ. Запинаясь, он не смог произнести этого имени. Послышался крик «француз!» – и Джулиано торопливо повернул Тино к себе лицом, прежде чем сицилиец перерезал горло несчастному монаху и тот рухнул вперед, захлебываясь кровью.

Тино истошно закричал от страха. Джулиано поднял его на руки, перебросил через плечо и ринулся назад, в тот переулок, из которого они только что вышли.

Венецианец стоял в переулке, пытаясь отдышаться и все еще прижимая к себе маленькое тельце.

Он хотел, чтобы сицилийцы восстали, сбросили ярмо угнетателей, но никак не ожидал от них такой дикой жестокости. Знай Джулиано, что их ненависть клокочет так близко к поверхности, стал бы он пытаться ее разбудить?

Да, стал бы. Потому что у него не было выбора. Иначе сицилийцам пришлось бы подчиняться до тех пор, пока их окончательно не раздавят. Такая же медленная смерть ожидала и Византию.

Всю оставшуюся дорогу Джулиано нес мальчика на руках. Люди, обезумевшие от внезапной свободы, в заляпанной кровью одежде, видели ребенка – и позволяли венецианцу пройти. Джулиано было стыдно, словно он прикрывался ребенком, обеспечивая себе безопасность. Но он не останавливался, даже когда слышал, как мужчины умоляют сохранить им жизнь, а женщины кричат в пылу сражения. Он чувствовал, что пальцы мальчика вцепились в его одежду, и продолжал идти.

Дойдя наконец до жилища Джузеппе и Марии, Джулиано дрожал всем телом от усталости. Страх, что их может не оказаться дома, скручивал его внутренности. Но, когда он подходил к зданию, дверь распахнулась и на пороге появилась Мария. Она увидела их и задохнулась, поперхнувшись криком. Джулиано передал ей Тино.

Джузеппе стоял в дверях. По его щекам текли слезы. За спиной горела свеча. В руке мужчина держал нож, готовясь защищать оставшихся детей. Лицо друга расплылось в улыбке. Он бросился вперед, выронив нож, и сжал Джулиано в объятиях так крепко, что у того хрустнули ребра.

Мария завела их в дом. Джузеппе запер дверь на засов.

– Возвращайся к Джанни, – сказал жене Джузеппе. Когда она ушла, он посмотрел на Джулиано. – Он сильно пострадал. Его нельзя надолго оставлять одного.

Объяснения были излишними. Джузеппе не мог отвести глаз от Тино, то и дело гладил мальчика по голове, словно чтобы удостовериться: его сын жив и невредим.

Как только рассвело, к Джузеппе пришел один из рыбаков, человек по имени Анджело. Дети спали вместе с Марией наверху.

– Мы собираемся встретиться в центре города, – мрачно сказал Анджело, обращаясь к Джузеппе и Джулиано.

Его лицо было обожжено, бровь рассечена, на левой руке запеклась кровь, правая висела на перевязи. Анджело был весь покрыт грязью и двигался с трудом, словно у него болели конечности.