На костлявых, ребристых участках земли, там, где у подножия высоких гор причудливыми грудами разбросаны по равнинам обломки скал, нередко можно встретить застывшие формы, подобные окаменевшим левиафанам, наполовину погружённым в море травы, которая ветреным днём зыбится вокруг них кольцом зелёных бурунов.

В гористой местности, где путешественника неизменно окружают возвышенные амфитеатры, в изломанных очертаниях гор там и сям можно заметить по дороге, если найти удачное место, едва различимый силуэт кита. Но только, чтобы увидеть его, нужно быть китобоем до мозга костей; кроме того, если вы хотите вернуться и взглянуть на него ещё раз, необходимо заблаговременно засечь точную широту и долготу того места, откуда вы его в первый раз заметили, потому что зрелища эти всецело являются игрой случая, и вторичное открытие вашего прежнего местонахождения потребует немалых трудов; подобно тому как Соломоновы острова по сей день для нас terra incognita[215], хотя там некогда прохаживался в своих крахмальных брыжах Менданья[216] и их описывал ещё старик Фигероа[217].

Когда же возвышенный предмет заставит нас устремить взор ввысь, то и там, в небесах, среди звёзд, вы увидите очертания великих китов и китобойных кораблей: так восточные народы, из года в год занятые мыслями о войне, видели в облаках целые сражающиеся армии. На Севере я гонялся вокруг Полюса за левиафаном, который кружился и кружился, уходя от меня в сверкании светящихся точек, впервые его для меня очертивших. А под лучезарными антарктическими небесами я на борту Корабля Арго уносился в погоню за звёздным Китом далеко за крайние пределы Гидры и Летучей Рыбы[218].

О, если бы мне, натянув удила-якорь и вонзив шпоры-гарпуны, оседлать этого кита и взвиться на нём над небесными вершинами, чтобы своими глазами посмотреть, правда ли, что бессчётные райские шатры разбиты там, куда не достигает мой смертный взор!

Глава LVIII. Планктон

Глава LVIII. Планктон

Взяв от островов Крозе курс на северо-восток, мы вскоре очутились среди обширных лугов «брита» – размельчённой жёлтой планктонной массы, которая идёт в пищу настоящим китам. Повсюду на многие-многие мили колыхалась она вокруг нас, будто мы плыли по безбрежному полю спелой золотистой пшеницы.

На второй день нам стали попадаться настоящие киты, не представлявшие, однако, соблазна для охотника за кашалотами «Пекода»; разинув пасти, они лениво плавали в клубах планктона, и он застревал на волокнистой бахроме их губ, напоминавшей какие-то удивительные жалюзи, в то время как вода беспрепятственно вытекала наружу.