— Мне придется немедленно поговорить с Атоном. Этой же ночью ты разделишь постель с царем, — угрюмо сказал я, и она растерянно уставилась на меня.

— Даже фараон, который принимает на веру все мои сказки, не поверит, что ты понесла от семени, принесенного самумом. Нам придется обеспечить нашему маленькому ублюдку отчима. — Я уже считал этого ребенка нашим, а не только ее. Хотя я и пытался скрыть свое отношение за легкомысленными словами, зачатие наполнило меня таким же счастьем, как и Лостру.

— Не смей называть его ублюдком, — вскинулась она. — Он будет царевичем.

— Царевичем он будет, только если я найду ему царственного отца. Приготовься, я иду говорить с царем.

— МНЕ БЫЛ СОН прошлой ночью, о Величие Египта, — сказал я фараону, — и этот сон был настолько удивителен, что я снова обратился к лабиринтам Амона-Ра за подтверждением. Фараон в нетерпении наклонился ко мне, потому что стал верить в мои сны и лабиринты, как и все остальные пациенты.

— На этот раз смысл видения однозначен. Во сне, ваше величество, богиня Исида явилась ко мне и обещала преодолеть злобное влияние брата Сета, так жестоко лишившего тебя первого сына, поразив госпожу Лостру изнурительной болезнью. Раздели постель с моей госпожой в первый день праздника Осириса, и боги благословят тебя еще одним сыном. Таково обещание богини.

— Сегодня канун праздника. — Царь был в восторге. — По правде говоря, Таита, я был готов выполнить свои обязанности все эти месяцы, если бы ты разрешил мне. Но ты не рассказал, что увидел в лабиринтах Амона-Ра. — Он снова с нетерпением наклонился ко мне, а я охотно начал свой рассказ.

— Видение было таким же, как и в прошлый раз, однако теперь оно стало более сильным и ясным. Я увидел тот же самый бесконечный лес, растущий по берегам реки, и каждое дерево несло на своей вершине корону и знаки царского величия. Твоя династия протянется через века сильной и непрерывной цепью.

Фараон удовлетворенно вздохнул.

— Пришли ко мне это дитя.

Когда я вернулся в шатер, госпожа уже ждала меня. Она приготовилась и отнеслась ко всему с должным великодушием и чувством юмора.

— Я закрою глаза и воображу себя в усыпальнице гробницы Трас с Таном, — призналась она, а потом со смехом заявила: — Хотя вообразить царя в образе Тана — это все равно, что спутать хвостик мыши с хоботом слона.

Вскоре после обеда Атон пришел к нам, чтобы доставить ее в шатер царя. Она отправилась к нему твердой походкой, со спокойным лицом, мечтая, наверное, о своем маленьком царевиче и о его истинном отце, который ждал нас в Фивах.