Последний дождь выпадал здесь, наверное, лет сто назад. В это трудно поверить, однако семена теперешнего урожая спали в почве долгие годы. Обжигающие лучи солнца и сухой ветер пустыни высушили их, но они ждали дождя. Для всякого, кто сомневается в существовании вечной жизни, это чудо будет лучшим и крепчайшим доказательством. Для каждого чудесное возрождение пустыни было обещанием бессмертия. Если цветы могут выжить в такой суши, тогда и душа человека, нечто куда более удивительное и ценное, тоже должна жить вечно.

Равнина, простиравшаяся перед нами, была окрашена мягкими тонами зеленого, контуры холмов выделялись пятнами темной зелени. На фоне зелени по земле протянулась изумительная радуга цветов. Они росли небольшими группками и полосами. Цветы одного вида, казалось, стремились к обществу себе подобных, как стада антилоп или стаи птиц. Оранжевые маргаритки росли рядышком, подобно маленьким прудам или озерам, а цветы с белыми, словно иней, лепестками покрывали склоны холмов. Поля голубых гладиолусов, алых лилий и желтых эрик цвели здесь.

Даже сухие, как проволока, жесткие растения, торчащие по дну оврагов и сухих русел ручьев, теперь перестали походить на иссохшие мумии тысячелетней давности и оделись в свежие зеленые наряды, увенчанные венками желтых цветов на древних, сморщенных головках. Как бы ни были эти цветы прекрасны, я знал, что красота их мимолетна. Пройдет месяц, и пустыня восторжествует. Цветы завянут на стеблях, трава обратится в пыль и умчится с горячими порывами ветра. Ничего не останется от пышного великолепия, кроме, пожалуй, семян, маленьких, как песчинки, которые многие годы с терпением каменных статуй будут ждать дождя.

— Такую красоту нужно делить с тем, кого любишь. — У Тана перехватило дух от благоговейного чувства. — О, если бы царица была с нами сейчас!

Волнение Тана только лишний раз подтверждало красоту, открывшуюся нашим взорам. Он был воином и охотником, а здесь впервые позабыл о дичи и взирал на цветущую пустыню с восторгом паломника, очутившегося перед святыней.

Крик Крата с одной из колесниц позади нас прервал созерцание великолепия природы.

— Клянусь вонючим дыханием Сета! Их тут не меньше десяти тысяч!

Стадо сернобыков покрывало равнину до зеленых силуэтов холмов. Одинокие старые быки стояли поодаль, отгоняя остальных, но большая часть антилоп держалась группами от десяти до ста голов, а в некоторых стадах им, казалось, не было числа. Они походили на огромные коричневатые пятна, как тени облаков, покрывавшие долину. Мне почудилось, что здесь собрались все сернобыки Африки.