Я помню, как наша колесница под приветственные крики толпы летела к последним воротам дистанции. Я правил лошадьми, а Мемнон, стоя за моей спиной, метал налево и направо дротики по набитым соломой чучелам. Потом наша колесница неслась вперед, и царевич вопил за моей спиной, как демон, а его длинные курчавые волосы развевались на ветру, как хвост атакующего льва.

Очень скоро царевич начал преуспевать в состязаниях иного рода, и на этот раз без какой-либо помощи с моей стороны. Всякий раз, когда он проходил мимо молоденьких девушек со сверкающим «Золотом доблести» на груди и ленточкой победителя состязаний в волосах, они начинали хихикать, краснеть и искоса поглядывали на него. Однажды я слишком поспешно зашел в его шатер, так как у меня были важные вести, и тут же остановился, увидев, что мой царевич ничего вокруг себя не замечает, кроме нежного молодого тела и симпатичного личика девушки, которую оседлал. Я молча попятился назад и вышел, слегка опечаленный тем, что возраст невинности царевича уже позади.

И все же ни одна из этих радостей не могла сравниться с драгоценными часами, которые я проводил со своей госпожой. В возрасте тридцати трех лет она достигла расцвета зрелой красоты. Тонкий ум и достоинство излучала даже ее походка. Лостра стала истинной царицей — женщиной, которая правит сама.

Весь народ любил, но вряд ли кто-нибудь любил ее больше, чем я. Даже Тан не мог сравниться со мной по преданности. Я гордился тем, что она по-прежнему нуждалась во мне и продолжала полагаться на меня, на мои суждения и советы, доверяя мне во всем. Сколькими бы радостями ни благословила меня жизнь, госпожа моя навсегда останется величайшей любовью моей жизни.

СЛЕДОВАЛО бы наслаждаться полнотой жизни, однако беспокойство всегда было свойственно мне, а теперь его усиливала страсть к путешествиям, охватившая меня. Всякий раз, когда я отдыхал от трудов на строительстве гробницы фараона, я поднимал глаза на окружающие скалы, и горы манили меня. Я начал ходить на короткие прогулки по их величественным и пустынным ущельям. Чаще всего я отправлялся один, но иногда Гуи или кто-нибудь другой сопровождал меня.

Гуи был со мной, когда я впервые увидел стадо диких козерогов на крутых скалах высоко в горах. Этой разновидности диких коз я еще не видел. Они были вдвое выше диких коз долины Нила, а у некоторых старых баранов на голове высились такие огромные закрученные рога, что делали их чудищами из сказок.

Гуи принес весть о гигантских козерогах в Кебуи, где у слияния двух рек расположился наш народ. Через месяц вельможа Тан прибыл в долину гробницы фараона вместе с царевичем Мемноном. Царевич стал таким же ярым охотником, как и его отец, и не меньше последнего жаждал поохотиться на небывалую дичь. Что же касается меня, я обрадовался возможности исследовать высокогорье в таком обществе.