Таита в грязи услышал ее более высокий и пронзительный свист и посмотрел вверх. Он увидел, что стрела летит прямо в него, но у него не было ни секунды, чтобы упасть с примитивного судна или даже пригнуться.

Он невольно закрыл глаза. Стрела пролетела так близко от его головы, что он ощутил, как волосы пошевелил поднятый ею ветер. Затем он услышал сильный удар.

Он открыл глаза и повернул голову на звук. Длинная стрела ударила в середину голой спины Бэя. Она пробила его тело, и кремневый наконечник вонзился в доску, на которой лежал нубиец, пригвоздив его к дереву, точно блестящего черного жука.

Лицо Бэя было на расстоянии вытянутой руки от его собственного. Таита посмотрел в глубокие черные глаза и увидел в них вспышку смертельной муки. Бэй открыл рот, чтобы что-то крикнуть или сказать, но хлынувшая изо рта яркая кровь заглушила звук. Он невероятным усилием дотянулся до ожерелья, стянул его со своей шеи и протянул Таите, предлагая ему, как свой последний дар, бесценную реликвию, зажатую в его скрюченных пальцах.

Таита осторожно вынул ожерелье из окостеневших пальцев и надел. Он почувствовал, как сущность умирающего шамана перетекает в его тело, подкрепляя его силы.

Голова Бэя упала, но стрела не дала ему соскользнуть с доски. Таита узнал рисунок леопарда на древке стрелы и понял, кто пустил ее. Он протянул руку, поместил два пальца на горло Бэя и почувствовал: друг ушел. Бэй умер, и никакие усилия мага не могли спасти его. Таита оставил его и поплыл вперед, туда, где на далеком берегу стояли Нефер и Минтака, выкрикивая слова поддержки. Еще четыре длинные стрелы упали рядом с ним, но ни одна не задела его, и он медленно выплыл из предела их досягаемости.

Нефер встретил его и помог встать на ноги в густой грязи. Таита, помогая себе посохом, выбрался на твердую землю и опустился на нее, ловя ртом воздух. Уже через минуту он снова сел и посмотрел через зыбучие пески туда, где на далеком берегу подбоченясь стоял Трок; каждая линия его тела, каждая его черта выдавали его ярость и недовольство. Затем Трок приложил ладони ко рту и прокричал:

– Не воображай, что сбежал от меня, колдун. Я поймаю тебя и получу обратно свою сучку. Поймаю вас обоих. Настигну. Я не потеряю след.

Минтака вышла вперед, насколько удалось пройти. Она точно знала, где его самое уязвимое место и как больнее всего унизить его в присутствии его солдат.

– Дорогой муж, ваши угрозы так же бессильны и пусты, как ваши чресла. – Ее высокий мелодичный голос прозвучал очень ясно, и двести гиксосских воинов расслышали каждое слово. Последовала потрясенная тишина, а затем в их рядах раздался оглушительный смех. Даже солдаты Трока ненавидели его так, что наслаждались его унижением.