Время от времени она шевелилась и отвечала на пожатие его обнимающих рук своим пожатием. Возможно, он спал, но не видел снов, был только рев хамсина и темнота.

Очень нескоро он попробовал пошевелить ногами, но не смог. В слепой панике он подумал, что потерял власть над своим телом, что ослаб и умирает. Он повторил попытку, собрав все силы, и сумел пошевелить ступней и пальцами ноги. Затем он понял, что засыпан песком, который проникал в их убежище сквозь щели в палисадной стене. Песок поднялся уже до его талии. Их медленно погребало живьем. Мысль о такой коварной смерти наполнила его страхом. Руками он отгреб песок так, что смог двигать ногами, а затем сделал то же самое для Минтаки.

Он почувствовал, что другие в переполненной пещере делают то же самое, пытаясь бороться с песком, но тот сочился внутрь подобно воде, сыпался на них из плотных облаков клубящейся пыли.

Буря продолжала бушевать.

Два дня и три ночи ветер не ослабевал. За это время Неферу удалось сохранить незасыпанными только голову и руки. Всю нижнюю часть его тела поглотил песок. Начать откапываться он не мог – не было места, куда бы он мог передвинуть песок.

Он протянул руку вверх и коснулся каменного потолка в нескольких сантиметрах над своей головой. Пробежав по нему пальцами, он понял, что тот слегка куполообразной формы. Их головы оставались в этом маленьком пространстве, а ветер занес вход в пещеру, так что песок больше не мог проникать внутрь. Но Нефер продолжал слышать бесконечный рев бури.

Он ждал. Время от времени он чувствовал, как Минтака рядом с ним начинает тихо всхлипывать, и пытался успокоить ее, нежно сжимая объятье. Воздух, пойманный в ловушку вместе с ними в маленьком пространстве, где были их головы, стал зловонным и спертым. Он подумал, что такой воздух скоро не сможет поддерживать в них жизнь, но, должно быть, немного свежего воздуха проникало через песок, поскольку, хотя каждый вдох давался им с трудом, они все еще были живы.

Они выпили почти всю воду из мехов, оставив только ничтожное количество на дне. Затем пришла жажда. Даже при том, что они были неспособны шевелиться, а значит, расходовать влагу, горячий сухой песок и воздух высасывали ее из них. Нефер чувствовал, что его язык медленно прилипает к нёбу. Затем язык начал распухать, так что дышать стало не просто трудно, а почти невозможно из-за огромной «губки», заполнившей рот.

От страха и жажды он потерял счет времени, и ему казалось, что прошли годы. Нефер стряхнул оцепенение, медленно охватывавшее его. Он понял: что-то изменилось. Он попытался понять, в чем дело, но его ум оцепенел и погрузился в безразличие. Минтака рядом с ним была странно неподвижной. Он испуганно сжал ее и в ответ почувствовал легкую дрожь движения. Минтака все еще была жива. Они оба были живы, но погребены и способны двигать только небольшой частью своих тел.