– Дядя Тонка! – Минтака шагнула на свет лампы и скинула свою накидку. Человек медленно поднялся и уставился на нее. Затем внезапно усмехнулся, и его единственный глаз блеснул.

– Не думал, что такое возможно! – Он обнял ее и поднял в воздух. – Я слышал, ты покинула нас и перешла к врагу.

Когда он снова поставил Минтаку и она немного оправилась от этой демонстрации любви, она выдохнула:

– Я приехала, чтобы поговорить с тобой как раз об этом, дядя Тонка.

– Кто это с тобой? – Он поглядел на Мерикару, затем мигнул здоровым глазом. – Клянусь грязным дыханием Сета, я знаю вас.

– Это принцесса Мерикара, – сказала ему Минтака.

– Сбежавшая жена Нага. Он будет рад получить вас обратно. – Пренн хохотнул. – Вы обе ели? – Затем, не ожидая ответа, он крикнул своим слугам, чтобы принесли еще мяса, хлеба и вина. Обе девушки вновь закрыли лица, когда слуги подавали им пищу, но как только они ушли, Минтака подсела к Пренну со стороны его хорошо слышащего уха и понизила голос, так чтобы их нельзя было подслушать за стенами шатра.

Он слушал молча, но выражение его лица изменилось, едва она подробно описала ему события той ужасной ночи, когда ее отец и все братья погибли в горящей галере на реке у Баласфуры. Минтаке показалось, что она увидела блеск слезы в уголке его глаза, когда она продолжила, но она знала, что сотник Красных не мог проявить такую слабость. Пренн отвернулся, а когда поглядел на нее снова, слеза исчезла и она поняла, что ошиблась.

Когда наконец она закончила говорить, Пренн сказал просто:

– Я любил твоего отца, почти так же, как люблю тебя, маленький сверчок, но то, что ты предлагаешь, – измена. – Он некоторое время молчал, затем вздохнул. – Мне нужно обдумать все это. Но сейчас вы не можете вернуться туда, откуда прибыли. Это слишком опасно. Вам придется остаться под моей защитой, обеим, пока это дело не разрешится.

Когда они стали возражать, он отрубил.

– Это – не просьба. Это – приказ. – Он на мгновение задумался. – Я одену вас, как пару моих симпатичных мальчиков. Это не приведет к разговорам, потому что все мои солдаты знают, я наслаждаюсь куском огузка почти так же, как отрезком грудинки.

– Могу я по крайней мере послать весточку Неферу Сети? – попросила Минтака.

– Это тоже чересчур большой риск. Имейте терпение. Это не затянется надолго. Наг стоит на возвышенности Хатмия. Через несколько дней он начнет марш на Исмаилию. Сражение состоится до того, как начнет убывать полная луна Осириса. – Его голос понизился до рычания. – И мне придется принять решение.

Мерен издалека увидел, как огромное воинство фараона Нага начало спускаться по склону Прохода Хатмия в сухие земли, и выпустил пару голубей из тех, что дал ему Таита. Двух птиц, чтобы если одну поймает сокол или другая хищная птица, вторая все же принесла весть. На лапку каждой птице была намотана в один оборот красная нить, сигнал того, что продвижение началось.