Я был слишком измотан и потрясен и мог только сидеть, поддерживая ее, пока на берегу разыгрывалась битва, шепча про себя: «Клянусь Юпитером! Наконец-то мы спасены, и скоро я смогу выспаться…»

– Эй, сэр! – раздался крик. – Да, вы, чего вы тут расселись! Великий Боже, да у вас тут женщина?!

Группа английских матросов, таща пустые носилки, рысила к форту. Их возглавлял краснорожий малый с золотым шевроном, размахивающий пистолетом и саблей. Он удивленно уставился на меня. Я прокричал ему, перекрывая шум битвы, что мы беглые пленники малагасийцев, но у него только рожа еще краснее стала.

– Что вы несете? Так вы не из десанта? Тогда убирайтесь отсюда, сэр, немедленно! Здесь вам делать нечего, тут проводится военная операция! Где боцман? Да иду, что б вас! Вперед, ребята!

Он дунул вперед, размахивая своим арсеналом, но мне было все равно. Я понимал, что не в силах пронести Элспет сто шагов до лодок, но тут мы хотя бы находились вне досягаемости пуль из форта, так что мне оставалось сидеть и дожидаться момента, когда кто-то сможет заняться нами. Сейчас им было явно не до нас – на земле перед палисадом валялись убитые и раненые, и сквозь проделанные в частоколе бреши я видел, как моряки заклепывают пушки, в то время как штурмовая партия продолжает попытки влезть на тридцатифутовую стену форта. «Смоляные куртки» густо карабкались по лестницам, на стене сверкали стальные сполохи кортиков, обороняющиеся отвечали ударами копий и выстрелами.

Перекрывая грохот выстрелов, прозвучало радостное «ура» – большое черно-белое малагасийское знамя рухнуло со стены вместе с перебитым флагштоком, но какой-то ниггер из казематов перехватил его. Вокруг него завязалась схватка, но в этот миг санитары с носилками, тащившие раненых к шлюпкам, заслонили мне картину, и я так и не узнал, чем все закончилось.

До нас с Элспет все еще никому не было дела. Мы находились несколько в стороне от основной линии движения, и хотя группа французских матросов задержалась, чтобы удивленно поглазеть на нас, разъяренный офицер скоро погнал их дальше. Я пытался привести жену в чувство, но она так и лежала без сознания, прижавшись к моей груди. Хлопая ее по щекам, я заметил, что штурмовая партия начинает отступать от форта. Первыми, при поддержке товарищей, ковыляли легкораненые, за ними потянулись остальные, англичане с французами вперемешку; младшие офицеры сыпали командами, заставляя своих людей разобраться по подразделениям. Хаос дополняли толкотня и ругань: британские «смоляные куртки» поносили лягушатников, те не оставались в долгу, жестикулируя и гримасничая.