Слишком долго откладывал Ариф это путешествие. Элэйс не говорила, но знала, только мысль о Лос Серес и Бертране давала ему силы держаться.

— Элэйс, — повторил он, возвращаясь к действительности. — Да…

— Уже недолго осталось, — сказала она, поднимая его на ноги. — Мы почти дома.

Гильом и Сажье мало разговаривали. Они забились в углубление под камнями, куда не дотягивались жестокие когти ветра.

Гильом несколько раз пробовал завязать разговор и умолкал, смущенный отрывистыми откликами. В конце концов он оставил попытки и погрузился в собственный мир.

Сажье так было легче. Его мучила совесть. Он всю жизнь сперва завидовал Гильому, потом ненавидел его и только недавно сумел о нем забыть. Он занял место мужа рядом с Элэйс, но не в ее сердце. Она осталась верна первой любви, устоявшей перед разлукой и неизвестностью.

Сажье достаточно наслышан был об отваге Гильома, о его бесстрашной и неутомимой борьбе против крестоносцев за землю Ока, но не позволял себе восхищаться им. И жалеть не хотел. Он видел, какую боль причиняет Гильому мысль об Элэйс. Его лицо говорило об ужасе потери. Но Сажье не мог заставить себя заговорить. И ненавидел себя за молчание.

Они ждали весь день. Спали по очереди. Уже начинало смеркаться, когда стая ворон пролетела над самым склоном — как хлопья пепла от догоревшего костра. Птицы с карканьем закружились над ними, хлопая крыльями в ледяном воздухе.

— Кто-то идет, — мгновенно насторожился Сажье.

Он выглянул из-за валуна, нависавшего над входом в пещеру. Огромный камень держался на узком уступе, словно был положен сюда рукой горного великана.

И ничего не увидел, никакого движения. Тогда Сажье осторожно вышел из укрытия. Все кости болели, все тело, не отошедшее еще от жестоких побоев, занемело в бездействии. На костяшках отекших пальцев запеклась кровь, лица было не различить за синяками и ссадинами.

Сажье свесил ноги с уступа, спрыгнул вниз. Приземлился неудачно — тело прошила боль.

— Дай меч, — попросил он, протягивая вверх руку.

Гильом передал ему оружие, потом спустился сам и встал рядом, всматриваясь вниз по ущелью.

Ветер донес далекиё голоса. Потом в меркнущем свете Сажье разглядел тонкую струйку дыма, поднимающуюся из реденькой рощи.

Он перевел взгляд к горизонту, где лиловая земля сливалась с темнеющим небом.

Они подошли с юго-востока, — сказал он спутнику, значит, Ориана далеко обошла селение. С этой стороны они лошадей дальше не проведут — не та тропа. С обеих сторон обрывы и осыпи. Дальше пойдут пешком.

Мысль, что Бертрана так близко, оказалась невыносима.