Воздух остывал, словно кто-то высасывал жизнь из тесной пещеры. Он не мог понять: если это святое место, пещера лабиринта, откуда такой поток зла?

Неожиданно он оказался на каменной платформе. Прямо перед ним две широкие низкие ступени вели на плоскую ровную площадку. Caleth, горевший на каменном алтаре, слабо освещал пещеру.

Сестры стояли лицом к лицу. Ориана по-прежнему держала нож у горла Бертраны. Элэйс не шевелилась.

Гильом пригнулся, беззвучно моля Бога, чтобы Ориана не заметила его. Он осторожно попятился к стене, в тень, и неслышно прокрался чуть ближе, так что ему было и видно, и слышно происходящее.

Ориана швырнула что-то к ногам Элэйс.

— Возьми, — крикнула она. — Открой лабиринт. Я знаю что «Книга Слов» здесь.

Глаза Элэйс расширились от удивления. Гильом смотрел на Ориану, со стыдом узнавая это надменное выражение.

— Или ты не читала «Книгу Чисел»? Ты поражаешь меня, сестра! Там объясняется, как использовать ключ.

Элэйс медлила.

— Кольцо, в которое вставлен мерель, открывает камеру в центре лабиринта.

Она оттянула Бертране голову назад. Кожа на горле натянулась. Блеснуло лезвие.

— Сделай же это, сестра.

Бертрана вскрикнула, и этот звук лезвием вонзился в висок Гильому. Он взглянул на Элэйс, стоявшую, сдвинув брови, с беспомощно повисшей рукой.

— Сперва отпусти ее, — сказала Элэйс.

Ориана покачала головой. Волосы у нее растрепались, взгляд стал диким и больным. Глядя прямо в глаза сестре, она медленно, напоказ, сделала надрез на шее Бертраны. Та снова закричала, по шее у нее потекла струйка крови.

— Следующий будет глубже, — предупредила Ориана дрожащим от ненависти голосом. — Доставай книгу.

Элэйс нагнулась, подобрала кольцо и пошла к лабиринту. За ней, волоча Бертрану, шла Ориана. Гильом слышал, как задыхается девочка, беспомощно перебирая связанными ногами.

Минуту Элэйс стояла, устремившись памятью в прошлое, где то же самое проделывал Ариф.

Она прижала левую ладонь к шершавому камню лабиринта. В ране стрелой ударила боль. Ей не нужно было света, чтобы распознать египетский символ жизни — анкх, как называл его Ариф. Спиной прикрывая руку от Орианы, она вставила кольцо в крошечное отверстие у основания внутреннего круга лабиринта, прямо перед своим лицом. «Ради Бертраны, — молилась она про себя, — пусть это сработает!» Ничего не было произнесено, ничего не приготовлено, как следовало. Все было совершенно не так, как в тот единственный раз, когда она представала с призывом перед камнем Лабиринта.