— Ни один член правительства не захотел поддержать законопроект, который разрабатывал и продвигал бывший заместитель министра земледелия, — негромко сказал генерал Янни Сматс Марку на похоронах. — Все, чего касался этот человек, приобрело душок. Политическая репутация — слишком хрупкая вещь, и я предвижу, что новое правительство постарается избежать ассоциаций с его памятью. Мы можем с уверенностью ожидать, что по новому законопроекту статус запретных земель «Ворота Чаки» будет подтвержден и подкреплен, и заверяю вас, мой мальчик, что законопроект получит полную поддержку моей партии.

Как и предсказывал генерал Сматс, законопроект был поддержан парламентом на следующей сессии и стал законом от 31 мая 1926 года, или Парламентским актом № 56 от 1926 года Южно-Африканского Союза. Пять дней спустя в Ледибург пришла телеграмма от министра земледелия, утверждающая назначение Марка первым хранителем национального парка «Ворота Чаки».

* * *

Хобди не смог опровергнуть показания свидетелей и заявить о своей непричастности к убийству; поэтому на суде над ним обвинитель потребовал для него смертной казни. В своей заключительной речи судья упомянул показания, данные Ситоле Зама, он же Пунгуше. Пунгуше произвел на суд чрезвычайно благоприятное впечатление.

Ответы его были четкими и ясными. Защите ни разу не удалось заставить суд усомниться в его честности и способности все помнить.

Накануне Рождества в выбеленной комнате центральной тюрьмы Претории, связанный по рукам и ногам кожаными ремнями, с черным капюшоном на голове, Хобди через деревянный люк в полу канул в вечность.

Питера Боутса, освобожденного благодаря показаниям Марка Андерса от обвинений в убийстве и попытке убийства, не судили.

— Его преступление — слабость и жадность, — сказал Марк Буре. — Если бы за них полагалось наказание, вся земля была бы уставлена виселицами. К тому же мести и смертей и так было достаточно.

Сразу после суда Питер Боутс уехал из Ледибурга. Марк никогда не узнал, куда и что с ним стало.

* * *

Сегодня, пересекая реку Бубези по низкому бетонному мосту в том месте, где должны были стоять плотина и гидроэлектростанция Дирка Кортни, вы наткнетесь на противоположном берегу на шлагбаум.

С вами поздоровается егерь-зулус в красивых темных очках и широкополой шляпе; сверкнет его улыбка, сверкнет значок Управления национальных парков на его шляпе.

Когда выйдете из машины и войдете в офисное здание из тесаного камня, с аккуратной тростниковой крышей, чтобы расписаться и получить пропуск, посмотрите на стену слева от стола регистратора. Здесь под стеклом размещается постоянная выставка фотографий и памятных вещей времен первых дней парка. В центре — большая фотография энергичного пожилого джентльмена, стройного, загорелого и крепкого, как сыромятный ремень, с копной чистых седых волос и великолепными усами с острыми кончиками.