– Дорогой…

Шаса отвернулся от окна и увидел мать. Этим вечером она надела топазы и голубое платье, легкое и светлое, как древесный дым.

– Ты еще не готов, а мы через минуту будем на станции. Что ты сделал с галстуком! Иди сюда, я помогу.

Она стояла перед ним и ловкими пальцами искусно завязывала галстук, а Шаса пытался подавить гнев и ощущение неполноценности, которые вызвал у него один вид того мальчика.

* * *

Машинист локомотива перевел их с общего пути на тихий участок за железнодорожными мастерскими и отцепил вагон у платформы, на которой уже стоял «форд» Абрахама Абрахамса. Сам Эйб поднялся на балкон, как только вагон остановился.

– Сантэн, вы прекрасны, как никогда.

Он поцеловал ей руку, потом расцеловал в обе щеки. Небольшого роста, как раз с Сантэн, с живым выражением лица и быстрым внимательным взглядом. Его уши всегда были насторожены, как будто он слышал звуки, которых не слышал больше никто.

Запонки у мистера Абрахамса были из бриллиантов и оникса, смокинг экстравагантного покроя, но это был один из самых близких Сантэн людей. Он был рядом с ней, когда все ее состояние чуть превышало десять фунтов. Он оформил ее заявки на шахту Х’ани и с тех пор вел все ее юридические и большую часть личных дел. Он был старым и верным другом, но, что самое главное, он никогда не допускал ошибок в работе.

Иначе его бы здесь не было.

– Дорогой Эйб. – Она сжала его руки. – Как Рэйчел?

– Замечательно, – заверил он. Это было его любимое наречие. – Она просит извинить ее, но наш младшенький…

– Конечно, – понимающе кивнула Сантэн.

Абрахам знал, что она предпочитает мужское общество, и редко приводил жену, даже когда Сантэн передавала ей особое приглашение.

Сантэн повернулась от адвоката к другой фигуре – рослой, с покатыми плечами, которая возвышалась у входа на балкон.

– Доктор Твентимен-Джонс.

Она протянула руки.

– Миссис Кортни, – ответил тот тоном гробовщика.

Сантэн улыбнулась своей самой ослепительной улыбкой. Это была ее тайная маленькая игра: хотелось проверить, сумеет ли она заставить этого человека хоть как-то выразить свое удовольствие. Но она опять проиграла. Доктор Твентимен-Джонс еще больше помрачнел и стал похож на скорбную ищейку.

Их знакомство состоялось почти тогда же, когда и с Абрахамом. Доктор, консультант в компании «Алмазы Де Бирс», в 1919 году провел оценку и открыл работы в шахте Х’ани. Потребовалось пять лет непрерывных уговоров, чтобы он согласился принять должность главного инженера на шахте Х’ани. Он, вероятно, был лучшим специалистом по алмазам во всей Африке, а значит, во всем мире.