Он швырнул гранату на пол и выпрыгнул из люка прямо в воду. Он быстро удалялся от самолета, плывя кролем в полную силу и вспоминая о толстых черных крокодилах, которых видел на песчаной отмели.

Позади послышался приглушенный звук взорвавшейся гранаты, но Шон не стал оглядываться и не останавливался до тех пор, пока не почувствовал под ногами дно. К тому времени «геркулес» спустился вниз по течению еще на полмили. Огонь яростно пылал внутри, но чудовище все еще оставалось на плаву. Черный густой маслянистый дым поднимался в чистое утреннее небо.

Шон прошел вброд последние несколько ярдов до крутого берега и, помогая себе локтями и коленями, взобрался наверх. Он сидел на берегу, тяжело дыша и пытаясь восстановить дыхание, когда послышался знакомый и особенно ненавистный теперь звук быстро приближающихся винтов и моторов. Дым горящего «геркулеса» служил сигналом, который вертолеты могли засечь с расстояния пятьдесят миль.

Шон зачерпнул полную ладонь береговой грязи и намазал ею лицо и руки. Под прикрытием густых кустов он подполз к краю и наблюдал за тем, как «хайнд» пролетел над деревьями, описывая широкие круги над горящим самолетом, а затем навис над ним на высоте двухсот футов подобно гигантскому вампиру.

Пламя наконец добралось до топливных баков, и «геркулес» взорвался, полыхнув драконьим дыханием в небо, разбрасывая вокруг раскаленные куски фюзеляжа, которые шипели, падая в воду.

«Хайнд» висел над рекой еще пять минут, возможно, выискивая выживших, затем внезапно набрал высоту, взял курс на юг и постепенно уменьшился до точки на голубом небе.

— Ограниченная выносливость, как и было сказано. Не может долго парить на одном месте. — Шон выбрался из своего укрытия. — Теперь полетит домой, как прилежный мальчик, и сообщит, что цель уничтожена. Давай-давай, успокой Бобби Мугабе — пусть тот не волнуется, что его драгоценные «стингеры» попали в плохие руки.

Он залез в карман и достал пачку голландских сигар. Картон развалился в руках, табачные листья превратились в кашу. Шон швырнул отвратительное месиво в реку.

— Все равно пора бросать! — вздохнул он и устало потащился вверх по течению.

Оказалось, что Джоб тем временем помогает пострадавшим солдатам.

— У этого сломаны ребра и ключица. — Он закончил перевязку и указал на второго пациента. — А этого я оставил тебе.

— Весьма признателен, — проворчал Шон и осмотрел сломанную руку. — Да, выглядит отвратительно.

— Это уж точно, — согласился Джоб. Наружу из плоти торчали два дюйма сломанной кости, рану окружали кровоподтеки и сгустки крови. Над беднягой уже жужжали металлического цвета мухи, которых Шон немедленно отогнал.