Она обалдело уставилась на него, пытаясь выговорить его имя. Но поняла, что не может произнести ни звука. Клодия протянула руку и ласково коснулась его лица, не осмеливаясь дотронуться до изуродованного тела. Она испытывала ужасное чувство потери и снова открыла рот, чтобы криком дать выход горю. Крик перешел в пронзительный вопль ярости. Сила этой ярости ошеломила ее и, казалось, вытолкнула из физической оболочки, так что теперь она как будто глядела на себя со стороны, изумленная действиями дикого странного существа, которое завладело ее телом и устремилось к лежащей возле тела Джоба пусковой установке.

Затем она поняла, что стоит во весь рост со «стингером» на правом плече и выискивает в небе «хайнд». Он оказался метрах в четырехстах от нее, паря вдоль подножия холма в поисках новых жертв, затаившихся среди деревьев, и уничтожал их точными, короткими очередями своих ужасных передних орудий.

Когда она повернулась к нему лицом, выпрямившись в полный рост, освещаемая сполохами пламени, пилот вертолета, должно быть, заметил ее, так как развернул машину, направляя на девушку смертоносные пушки.

— Загрузка, заряжание, — произнесла она, и даже ей самой, когда она вновь повторила эту литанию смерти, собственный голос показался каким-то чужим.

— Боевая готовность! — Она увидела силуэт «хайнда», появившегося на крошечном экране прицела перед глазами. Она поймала вертолет в перекрестье прицела, и послышался высокий пронзительный звук сигнала.

— Цель зафиксирована, — прошептала она. Клодия не чувствовала никакого страха перед «хайндом» на экране. Теперь он был развернут прямо на нее, и стрелок ловил маленькую фигурку в прицел.

— Огонь! — негромко скомандовала она и нажала спусковой крючок. Отдача отбросила ее назад, и она, прищурившись, сквозь черный шлейф выхлопа смотрела, как ракета развивает скорость, в четыре раза превышающую скорость звука, и летит прямо и точно в застывшую на месте машину.

На носу вертолета сверкнули пушки, но Клодия почувствовала только ветерок от пролетевших рядом с головой снарядов. В этот момент ракета почти незаметно дернулась и направила свой острый нос прямо в разинутую глотку воздухозаборников турбин. Когда произошел взрыв, «хайнд» был всего в нескольких футах от земли. Он камнем рухнул вниз, опрокинулся набок, и горящее топливо из разорванного бака мгновенно залило вертолет. Клодия успела заметить, как пилот лихорадочно пытается выбраться из превратившейся в смертельную западню бронированной кабины, а затем все исчезло за огненной стеной.

«Ведь это был живой человек, — подумала она. — Человек, который жил и дышал, а я убила его». — Она ожидала почувствовать горе и муки совести. Ведь она всегда верила в то, что любая жизнь, особенно человеческая, священна. Но раскаяние так и не пришло, вместо этого она почувствовала, что в ней просыпается ощущение дикого триумфа — все та же бешеная ярость, что внезапно охватила ее.