— Но мы ведь играем с ним каждый день, Никки.

— Да, но… я имею в виду с настоящими игроками. — Он тут же сообразил, что сказал что-то не то, и постарался исправить положение. — То есть ты, конечно, хорошо играешь — для девочки. Из тебя бы получился отличный вратарь — если как следует потренироваться. Но, понимаешь, мама, я хотел бы сыграть с моими школьными друзьями.

— Ну, я не знаю. — Изабелла посмотрела на Адру. — Разве твоим друзьям можно сюда приходить?

Адра, хлопотавшая у небольшой печки, даже не оглянулась.

— Спросите у Хосе, — сказала она. — Может, он разрешит.

Во второй половине дня Хосе и Николас привезли в лагерь полный джип маленьких черных ребятишек. Футбольный матч, проходивший на пляже, был шумным и весьма напряженным. Трижды Изабелла и Хосе вынуждены были растаскивать кучу малу из не на шутку разошедшихся игроков. Однако после каждой такой свалки игра возобновлялась как ни в чем не бывало.

Изабелле досталась роль вратаря «Сыновей Революции». Но после пяти пропущенных ею голов капитан команды — а им был, разумеется, Николас — тактично выгнал ее с поля.

— Знаешь, мама, по-моему, ты устала, тебе нужно отдохнуть. — И отправил ее на скамейку запасных.

В итоге «Сыновья Революции» обыграли «Тигров Анголы» со счетом двадцать шесть — пять; эти пять голов были целиком на совести Изабеллы, и она чувствовала себя крайне неловко. После финального свистка Изабелла выудила из заветной коробки два кило ирисок и шоколадных конфет, и капитан, а также обе команды в полных составах сразу простили ей все игровые недостатки.

За обедом Николас оживленно болтал, а Изабелла старалась выглядеть как можно непринужденнее, но ее взгляд постоянно обращался к окну, выходившему на пляж. Если Шон придет за ними, то он придет этой ночью. Она заметила, что Адра задумчиво наблюдает за ней, и вновь попыталась ухватить нить разглагольствований Никки, но теперь ее мысли сосредоточились на Адре.

Могли ли они взять ее с собой? И захочет ли, она уйти с ними? Адра была настолько неразговорчивым и скрытным человеком, что бесполезно было даже надеяться проникнуть в ее душу; единственное, в чем не приходилось сомневаться, так это в ее горячей любви к Никки.

Можно ли доверять ей, предупредить о готовящемся побеге? Следует ли поставить ее перед выбором — уйти с ними «ли остаться? Если по совести, имеет ли она моральное право разлучать ее с Никки после всех этих долгих лет любви и преданности? Это наверняка разобьет ее сердце, и все же, можно ли ей доверять в таком ответственнейшем деле? Имеет ли она право рисковать их свободой, судьбой Никки, не говоря уж о жизни своего брата и всех прочих отважных молодых людей, пытающихся их спасти? Не раз за время обеда она порывалась заговорить с Адрой, но всякий раз в самый последний момент что-то останавливало ее.