Робин взяла перевод «Врага народа» Генрика Ибсена. Она восхищалась норвежцем за глубокое проникновение в человеческую душу и приглушенную поэтичность прозы. Увидев «Девам и юношам» Роберта Луиса Стивенсона, она задумалась: в доме четыре девы, и Робин решительно намеревалась сохранить их в блаженном состоянии девственности – ни к чему им читать всякую возбуждающую фантазии писанину! Пролистав книгу, Робин убедилась, что, несмотря на сомнительное название, это всего лишь сборник эссе, написанный добропорядочным шотландцем-кальвинистом. Пожалуй, ничего страшного, если он попадет в руки девочек, но сначала лучше самой прочитать.

При виде «Тома Сойера» Робин не очень-то обрадовалась. Она слышала, что Марк Твен легкомысленно и неуважительно пишет о подростках, усердной работе и обязанностях детей по отношению к родителям. Надо внимательно прочитать самой, прежде чем допустить к книге Салину или Кэтрин. Робин неохотно отложила остальные книги и взяла письмо от дедушки – множество страниц, исписанных дрожащим, неровным почерком; чернила явно самодельные.

Торопливо проглядев приветствия и личные новости, она добралась до середины второй страницы.

…Робин, говорят, что врач хоронит свои ошибки, – это неправда. Одну из моих я посылаю к тебе. Пациент, который доставит мое письмо, давным-давно должен был бы обратиться к врачам, располагающим достижениями современной медицины, вроде больницы в Кимберли.

Он упорно отказывается от этой возможности – у него есть на то причины, и я не пытался их выведать. Сам факт, что уже больше года он носит в теле застрявшую пулю, может указывать на возможный мотив.

Я дважды пытался вырезать инородное тело, но в восемьдесят семь лет мои глаза не так зорки, а рука не так тверда, как у тебя. Оба раза я потерпел неудачу и, боюсь, причинил больше вреда, чем пользы.

Я знаю, что ты интересуешься подобными ранами, имея солидный опыт их лечения: молодые воины Лобенгулы дают тебе неограниченные возможности для практики. Я с восхищением вспоминаю, как ты, после почти двух тысяч лет, снова ввела в медицинскую практику щипцы Диокла для извлечения зазубренных наконечников стрел, восстановив их конструкцию по описанию Цельса.