— Не только Зимбабве?

— Не только Зимбабве.

— И мы должны помочь тебе?

— Да.

— Взамен?

— Моя дружба.

— До самой смерти? — предположил полковник. — Или пока тебе не захочется найти другого друга?

Питер улыбнулся. Они говорили на одном языке. Они понимали друг друга.

— И какие же материальные доказательства вечной дружбы ты согласен предоставить?

— В такой бедной стране? — Питер пожал плечами. — Немного стратегического сырья: никель, хром, титан, бериллий, несколько унций золота.

Русский кивнул.

— Они могут нам понадобиться.

— Потом, когда я стану мономатапой Зимбабве, я, естественно, могу пожелать большего.

— Естественно. — Русский смотрел прямо ему в глаза. Он не любил черных — многие русские были расистами. Он не любил цвет их кожи, их запах. Но этот!

— Мой взгляд может устремиться на юг, — тихо произнес Питер Фунгабера.

Ха! Полковник Бухарин с трудом скрывал свою радость. Этот был совсем другим!

— Туда же, куда устремлен ваш взгляд, причем давно, — продолжил Питер, и русский едва не рассмеялся.

— И что же ты увидишь на юге, товарищ генерал?

— Я увижу порабощенный народ, созревший для освобождения.

— А что еще?