Крейг с тревогой поискал взглядом второй грузовик, но водитель, вероятно, разумно спрятал его за одной из построек, как только услышал первый выстрел из гранатомета. Других партизан тоже не было видно — все лежали в укрытиях, впрочем, они и так понесли слишком большие потери.

— Это не может закончиться так бездарно. — Крейг был вне себя от беспомощности. — Мы должны захватить этот пулемет!

Пулемет на скале, лишившись целей, замолчал, а потом Крейг услышал пение. Сначала всего несколько голосов, но песню подхватывали другие, и она становилась все громче и громче.

Почему вы рыдаете, вдовы шангани,

Когда трехногие ружья хохочут так громко?

Буквально через мгновение эту старинную боевую песню пели уже сотни голосов:

Почему вы плачете, сыновья кротов,

Когда ваши отцы выполняют приказы короля?

А потом он увидел, как из бараков показалась разноликая армия обнаженных фигур. Некоторые едва передвигали ноги от истощения, другие были более сильными и вооружились камнями, кирпичами и вырванными из земли столбами. Очень немногие подобрали оружие убитых охранников, но все пели, бросая вызов засевшему на скале с пулеметом врагу.

— О господи, — прошептал Крейг. — Сейчас начнется бойня.

В первой шеренге шел высокий изможденный человек с автоматом, напоминающий карикатуру на смерть, вокруг которого сплотились его изможденные товарищи по несчастью. Крейг не мог не узнать Тунгату Зебива.

— Сэм, поворачивай назад! — закричал он, называя старого друга привычным именем, но Тунгата упрямо шел вперед, а лежавший рядом с Крейгом товарищ Бдительный спокойно сказал:

— Они вызовут огонь на себя. Это наш последний шанс.

— Да, будь готов.

Товарищ Бдительный был прав. Смерть заключенных не должна быть напрасной. И тут загрохотал пулемет.

— Подожди! — Крейг схватил товарища Бдительного за руку. — Скоро он будет менять ленту.