Андре-Луи, отчаянно отбивавший атаку, которая, казалось, была обращена против него одного, внезапно уловил краем глаза свет фонарей и стальной блеск штыков, показавшихся из-за поворота на Бретонскую улицу. Патруль бегом устремился к месту потасовки. В первую секунду Моро подумал: а вдруг это Корти со своими людьми или даже Буассанкур? Любой из этих вариантов означал спасение. Но в следующий миг, сообразив, что патруль появился не с той стороны и для надежды нет оснований, он велел своим помощникам рассредоточиться:

– Спасайтесь! Вперед! И каждый за себя!

Он повернулся было, чтобы показать пример, но тут один из молодцов Симона исхитрился прыгнуть ему на спину и сбил его с ног. Падая, Андре-Луи извернулся, выхватил левой рукой второй пистолет и выстрелил. Пуля не задела напавшего, но угодила в ногу другому противнику и свалила его наземь. Теперь в строю остались только два патриота, и оба они вцепились в Андре-Луи. К ним, пошатываясь, присоединился только что оправившийся после падения Симон. Из троих оставшихся один сидел, привалившись к стене и держась за разбитую голову, из которой струилась кровь, другой лежал ничком посреди улицы, а третий, задетый пулей, завывал где-то неподалеку.

У роялистов погиб шевалье де Ларнаш, сраженный ударом ножа в сердце, а Андре-Луи наконец угомонили ударом дубинки по голове, и теперь он лежал без движения. Четверо других к моменту подхода патруля исчезли бесследно.

Их побегу немало способствовало то обстоятельство, что сержант патруля, не успев хоть сколько-нибудь разобраться в ситуации, приказал своим солдатам окружить нарушителей спокойствия, а гражданин Симон, представший перед ним, еще не вполне оправился от удара и соображал весьма туго. В первую минуту вся его умственная деятельность сосредоточилась на ответе сержанту, который потребовал удостоверения личности. Сапожник протянул ему карточку, и тот принялся внимательно изучать документ.

– Что вы здесь делали, гражданин Симон?

– Что я здесь делал? Ах да! Что я здесь делал, к чертям собачьим? – Он едва не задохнулся от ярости. – Я сокрушал роялистский заговор, вот что! Заговор с целью спасти вдову Капета и ее щенка! Если б не я, ее… дружки-аристократы уже вытащили бы их из тюрьмы. И ты еще спрашиваешь, что я здесь делаю! А тем временем проклятые мерзавцы скрылись! Все, кроме этого мертвеца и этого негодяя, которого мы оглушили.

Сержант воспринял его слова с недоверием.

– Заговор? Освободить из тюрьмы бывшую королеву? Да как бы им это удалось?

– Как? Как?! – Недоверие вконец разъярило гражданина Симона. – Отведите меня в штаб-квартиру секции. Я буду объясняться там, разрази меня гром! И пусть твои люди доставят туда этого проклятого аристократа. Не дай бог ему ускользнуть! Я имею в виду живого. Пусть хоть один из паразитов попадет на гильотину.